Через Твырдкцкий перевал к Сливену и Ямболу Карнобату, Айтосу и Бургасу
В направлении Твырдицкого перевала, с тем чтобы овладеть Сливеном, Ямболом, Карнобатом, Айтосом и Бургасом, продвигался XI корпус русской армии под командованием генерала Е.К. Деллингсгаузена. Перед отрядом стояла задача связаться (после преодоления перевала) с XIV корпусом генерала А.Е. Циммермана, наступавшим из Хаджиоглу-Пазарджика (ныне Толбухин) в направлении Козлуджа (ныне Суворове) и Провадии. Он должен был также прикрыть левый фланг русской армии во время её наступления к Родопам и Адрианополю и обеспечить её коммуникации с тылами через Стара-Планину.
Отступая, неприятель предал огню много селений, в том числе города Сливен, Ямбол и Карнобат{261}.
«Город Сливен представлял ужасающее зрелище, — писал 26 декабря 1877 года один из очевидцев событий. — Более 5 тысяч голых и босых женщин и детей, пришедших из окрестных сел, скитаются по улицам города и просят милостыню, умирают от голода и холода. Тюрьмы полны невинными болгарами, из которых каждые сутки турки вешают полдюжины. С тех пор как Сулейман-паша прошел через Сливен (в конце сентября), не менее тысячи болгар были повешены среди бела дня. Когда его части собирались уходить из города, он распорядился повесить двадцать пять человек сразу, тут же, на улицах, по которым они должны были пройти»{262}.
Перед тем как окончательно покинуть город, башибузуки подожгли торговые ряды, бакалейные лавки и лавки седельников, школу в квартале Клуцохор, а всего свыше 800 лавок и магазинов и 100 домов мирных жителей. Они подожгли и пороховой погреб «Джепхане».
Жители города Елена торжественно проводили в поход русские полки. Последние поднялись на крутой Хаинбоаз (ныне перевал Республики), преодолели гранитные крутые стены Твырдицкого перевала, которые в виде подковы охватывают с севера село Твырдицу, и спустились в котловину. В это время другие части, следовавшие из города Котел, спустились к Сливену через Раково.
Русские вошли в Сливен 23 января 1878 года по двум дорогам: через Сливенский перевал и по дороге, идущей из села Твырдица. Болгары заметили их на дороге, идущей из села Касымова. Некоторые видели казаков в местности Джан-Куртиран. [196] С проводником — жителем Сливена Костой Карадимитровым русские эскадроны майора Кардашевского вошли в квартал Сливена Клуцохор. Вслед за ними прибыли батальоны пехоты генерала Е.К. Деллингсгаузена. «В Сливене, — отмечается в документах 104-го Устюжского пехотного полка, — полк был радостно встречен жителями, которые все до одного, вместе с детьми, высыпали на улицы. Они бросали цветы, украшали веточками самшита солдат, кавалеристов и их коней. Их глаза светились неподдельным восторгом»{263}. В освобожденный город спустился с гор вместе со своей четой и Панайот Хитов.
Встреча освободителей произошла в местности Харманите близ Клуцохора, где впоследствии был воздвигнут памятник в честь этого исторического для жителей города события. Почти уже слепой болгарский поэт-песенник Добри Чинтулов зачитал приветствие на русском языке.
«Население нашего города, — сказал он, — почти полвека ожидало этот радостный и торжественный день (в 1828 году русские войска армии Дибича впервые освободили Сливен. — Прим. авт.). Ещё живы старики, которые помнят вещие слова, сказанные в 1829 году славным предводителем русской армии Дибичем Забалканским. И вот эти слова ныне сбылись…
Добро пожаловать в наш город, долгожданные и желанные гости. Его население, измученное тяжкими страданиями, ждет вас — с радостью и с открытыми объятиями…! Исцелите его свежие раны спасительным бальзамом разумной свободы!»{264}
А через шесть дней вышедший из Сливена 23-й Донской казачий полк во главе с полковником Баклановым в 4 часа дня 29 января 1878 года вошел в город Ямбол, через который по пути в Адрианополь прошли части VIII корпуса. Город был ограблен и опустошен турками. Только кое-где уцелели дома{265}.
Еще до вступления освободителей в город его жители разбили городской пассаж, превращенный турками в оружейный склад. Вооружившись, они выставили посты на дорогах, ведущих в город.
Достигнув развилки дорог близ села Бургунджии (ныне Горно-Александрово), ведущих в Сливен, Бургас, Котел и Ямбол, русские сформировали из состава своих войск Бургунджийский отряд. Войска XI корпуса продолжили своё наступление в восточном и юго-восточном направлениях и последовательно освободили 23 января Карнобат и Айтос.
На этих направлениях большое содействие оказывали им четы [198] Панайота Хитова и деда Желю, которые прикрывали фланги и часто вступали в вооруженные схватки с башибузуками.
«В Карнобате насчитывается до 1000 дворов, — писал один из русских офицеров, — из которых в центре города было сожжено 100»{266}.
В городе был взят в плен Гирей, один из потомков султанов, который имел обширное поместье в окрестностях Карнобата. В Карнобате некоторые жители-турки помогли болгарам справиться с бесчинствующими башибузуками.
Первого февраля 1878 года в Главную квартиру из Карнобата было отправлено следующее сообщение: «На протяжении всей дороги из Карнобата в Бургас турецких войск нет. Их остатки, около 2000 человек при 4 орудиях, на кораблях отплыли в Константинополь. Анхиало (ныне Поморие) очищено от турок, а в Месемврии (ныне Несебыр) местные болгары обезоружили весь гарнизон и захватили в качестве трофеев три орудия. Так что в этом краю остались только черкесы и башибузуки, которые спускаются с гор и совершают нападения на беззащитных болгар, грабят их и убивают, а при появлении наших войск быстро исчезают»{267}.
Под селом Русокастро уланам удалось установить связь с наступающими на Бургас русскими войсками. 24 января поздно вечером в Айтос прибыл из Бургаса болгарин Миной Никифоров, который привез с собой послание от жителей Бургаса, в котором они просят «братушек» быстрее прийти в город. Он рассказал, что турецкий гарнизон погрузился на суда, которые отплыли затем в Константинополь. Сигнал к бегству подал турецкий солдат, которому удалось спастись после разгрома его части передовыми русскими разъездами недалеко от Бургаса. В городе остались огромные запасы турецкого военного имущества и зерна.
6 февраля жители Бургаса к великой радости узнали, что по шоссе в направлении города идут русские войска. Это был отряд полковника Лермонтова, состоящий из четырех пехотных рот 104-го Устинского полка, и трёх взводов драгун третьего эскадрона при двух конных орудиях. Воздух огласили возгласы «Ура!» и «Да здравствуют братушки!». Ещё вечером измученные турецкими зверствами, жители города запрудили улицы, ведущие к центру. Специальная делегация болгар поднесла долгожданным освободителям — русским воинам хлеб-соль. Свидетелями торжественной встречи были консулы Австро-Венгрии, Италии и Греции в Бургасе. Все наперебой старались обнять или пожать руки драгунам и пехотинцам Устинского полка. Полковнику [199] Лермонтову были вручены ключи от турецких складов, в которых находилось до 80 тонн пшеницы, а также овес, ячмень и кукуруза, значительные запасы сала и каменного угля.
Полковнику Лермонтову рассказали, что накануне в Бургас прибыли два английских парохода, чтобы погрузить пшеницу. Однако болгары не допустили этого. Англичанам пришлось вернуться ни с чем. Англичане угрожали вернуться с броненосцем и наказать непокорный город. Вернувшиеся из Анхиало разъезды доложили, что, по рассказам местных жителей, на рейде Анхиало каждый день появлялся большой броненосец. И действительно, не прошло и гюлучаса после вступления русских в город, как на горизонте в море показался дымок. Это прибыл боевой корабль, чтобы «отомстить непокорному населению». Однако сразу же на удобную позицию были выдвинуты два русских орудия, несколько рот пехоты залегли на берегу в ожидании возможного десанта. С броненосца заметили русские орудия. Англичане решили не искушать судьбу и быстро ретировались. Больше броненосец не появлялся… Нарушенное торжество продолжалось до поздней ночи.
Жители города не знали, как отблагодарить своих освободителей. Они предоставляли им квартиры, снабжали продовольствием. Под руководством специально созданного комитета была организована выпечка хлеба для русских воинов, для чего была отремонтирована разрушенная мельница. Жители привели в порядок улицы и дворы. «И все это было сделано, — писал тот же русский офицер, — по первому требованию полковника Лермонтова»{268}.
Впоследствии в Карнобате и Бургасе были воздвигнуты памятники в честь освободителей. В Бургасе памятник установлен в том месте, где 6 февраля был встречен отряд полковника Лермонтова. Близ Летнего театра в Приморском парке можно видеть памятники русским воинам 93-го Иркутского и 94-го Енисейского пехотных полков. В 1953 году на улице П.Р. Славейкова, рядом со старым русским памятником подле 1-го Политехнического училища, был воздвигнут новый памятник нашим дважды освободителям — в 1878 и 1944 гг.
——— • ———
назад вверх дальше
Оглавление
Книги, документы и статьи
