Дворянский род Рогге (Rogge)

«Если мы не будем беречь
святых страниц своей родной истории,
то похороним святую Русь
своими собственными руками...»

о. Евдоким (В.И. Мещерский) —
епископ Каширский, 1909 г.

100 лет тому назад 31 июля 1911 г.{1}, в праздник Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня, был освящен построенный на народные пожертвования храм Спаса-на-Водах — уникальный памятник погибшим морякам во время русско-японской войны 1904–1905 гг. Он располагался в Санкт-Петербурге, на берегу Невы, на углу Английской набережной и Ново-Адмиралтейского канала /1/.

Предтечей этого богоугодного дела стал небольшой кружок лиц, состоявший из известных адмиралов и офицеров флота, вдов погибших моряков, поставивших задачу добиться «Высочайшего разрешения» на упомянутое строительство. Кружку покровительствовал контр-адмирал Н.М. Яковлев — начальник Главного морского штаба, командир флагманского броненосца «Петропавловск» во время русско-японской войны.

Передовая петербургская общественность горячо поддержала этот почин. «Следует воздвигнуть памятник [погибшим морякам] в виде храма, где на стенах были бы собраны и увековечены имена русских людей, погибших в Цусимском бою, — писал в газете «Новое время» в 1908 г. известный публицист М.О. Меньшиков{2}. — Забвение этих страдальцев ужасно: ничего нет постыднее неблагодарности Отечества, и ничто так не возрождает мужества, как пример героев... Есть нечто худшее всяких поражений — это упадок духа, когда исчезает даже память о своем прежнем величии. Нельзя собрать костей героев со дна Великого океана, чтобы заключить их в общую братскую могилу, но можно и следует построить храм, где были бы благоговейно погребены имена их, куда приходили бы оплакивать их осиротевшие жены и дети, и где Россия могла бы, поминая их, преклонить колени. Где-нибудь на берегу Невы, среди эллингов, в центре вооружения флота, против Морского [кадетского] корпуса, грустный храм над водой напоминал бы многое и вдохновлял бы на многое. Нельзя жить, отрываясь от корней прошлого, а корни у нас целы. Даже в дни величайшего из ужасов нашей истории были явлены свидетельства того бесстрашия, при котором нация не умирает...» /2, с. 47–48/.

Вскоре по повелению Императора Николая II был учрежден «Особый комитет для повсеместного в России сбора пожертвований на постройку храма в память русских моряков, погибших в Цусимском и других боях» /3/. Почетным председателем Комитета стала Королева Греции Ольга Константиновна, председателем был утвержден сенатор П.Н. Огарёв — отец погибшего во время Цусимского сражения старшего минного офицера броненосца «Наварин». Для проведения собраний и ведения делопроизводства Комитету были предоставлены соответственно зал и контора Мраморного дворца, расположенного на 1-м Адмиралтейском острове{3}.

Выбор супруги греческого короля Георга I, Королевы эллинов, русской Великой княжны Ольги Константиновны Почетным председателем Комитета был не случаен. Она была старшей дочерью Морского министра, генерал-адмирала Великого князя Константина Николаевича — реформатора русского Военно-морского флота, в Императорской семье, в высших аристократических кругах, а также среди простого народа пользовалась заслуженным уважением{4}.

Королева эллинов очень любила море, Военно-морской флот, с большим уважением относилась к морякам независимо от их должностей, чинов и званий. Любой офицер, любой матрос мог обратиться к ней и получал «быстрое и щедрое вспомоществование». По её инициативе и под её непосредственным руководством в Пирее (недалеко от Афин) были построены госпиталь и мемориальное кладбище для русских моряков, в Афинах — «старческий дом» для соотечественников с Православной церковью во имя Святой Ольги, действующей и поныне{5}. Любовь моряков к ней была искренней и безграничной. Королева Ольга Константиновна — «лучший друг братушек-матросов» — была почти 30 лет шефом 12-го флотского экипажа, затем Августейшей покровительницей броненосного крейсера «Адмирал Макаров». Фотографии русских кораблей, сделанные лично ею, стали историческими экспонатами музеев.

«Королева эллинов старалась не упустить ни одного случая, чтобы встретить в порту очередное судно под родным флагом, — пишет историк Д.Б. Гришин в своей книге, посвященной брату королевы Великому князю Константину Константиновичу. — Всякий раз, когда над акваторией взвивалось полотнище с Андреевским крестом, местные жители не сомневались — Её Величество уже у причала. Она поднималась на борт (и, не обременяя себя излишними церемониями, склонялась и с любовью целовала палубу, как кусочек своей Родины /1/. — В.Г.)..., [затем] проходила в кают-компанию и там за разговорами проводила несколько часов... Здесь все было родным, близким, приятным душе. Она наслаждалась звучавшей речью, любовалась скромным, но таким милым убранством, с удовольствием вдыхала с детства знакомые запахи. Сегодня это, наверное, назвали бы «энергетической подпиткой».

Иногда королева приглашала русских моряков во дворец, где за чаепитием беседовала с ними на самые разные темы. Когда речь заходила о флоте, мореплаватели удивлялись, с каким интересом и знанием дела Ольга Константиновна говорила о делах, обычно чуждых светским женщинам. Она хорошо разбиралась в квалификации кораблей, интересовалась их боевыми и техническими характеристиками, понимала проблемы навигации и т.п. Удивительно, но по иронии судьбы дочери генерал-адмирала досталась [в наследство] та любовь к морю и флоту, которую отец тщетно пытался привить сыновьям [Николаю, Константину, Дмитрию и Вячеславу]{6}... /4, с. 109–115/.

21 ноября 1908 г. Министр внутренних дел статс-секретарь П.А. Столыпин представил Императору Николаю II доклад с проектом строительства храма. На следующий день Государь утвердил этот доклад собственноручно начертанной резолюцией: «Согласен и всецело сочувствую мысли увековечить память погибших моряков...» /5/.

21 декабря состоялось первое заседание Комитета по сбору пожертвований на постройку нового храма. Перед началом заседания был отслужен молебен. Затем сенатор П.Н. Огарёв огласил Высочайшее повеление об учреждении Комитета и разрешении производить сбор пожертвований на строительство храма по всей территории Российской империи, зачитал письмо, присланное из Афин королевой Ольгой Константиновной: «Многоуважаемый Петр Николаевич, — писала она, — глубоко сожалея, что не могу присутствовать лично на первом заседании Комитета, обращаюсь к Вам со следующей просьбой. Примите мой сердечный привет всем членам и скажите им, прошу Вас, от меня, как я счастлива, что комитет заседает в залах Мраморного дворца, с радостью предложенных моей Матушкой (Великой княгиней Александрой Иосифовной. — В.Г.) для собраний; здесь витает дух моего незабвенного Родителя, истинно любившего родной наш флот. Будем надеяться, что с Божией помощью, Комитету удастся собрать достаточно средств, чтобы построить храм-памятник для непрестанных молитв об упокоении погибших славною смертью моряков. Я уверена, что Россия отзовется на наш призыв почтить память своих сынов, мученическою смертию запечатлевших свою беззаветную преданность Царю и Родине. Комитет обсудит сообразно средствам, какой именно храм строить — мне бы казалось, что это должен быть чисто русский храм в духе Ростовских, Владимирских, Суздальских церквей, напр[имер], Покровской церкви на Нерли, построенной Великим князем Андреем Боголюбским в XII веке (1165 г.). Всей душой буду следить за Вашими работами, в которых да поможет Вам Господь...» /6/.

В тот же день Комитет рассмотрел и утвердил воззвание к соотечественникам, подготовленным П.Н. Огарёвым, призывающим русский народ к пожертвованиям на постройку храма.

19 февраля 1909 г. был обнародован рескрипт Императора Николая II на имя Министра внутренних дел. В рескрипте отмечалось: «Запечатлев неизгладимо в сердце Моем прискорбное воспоминание о тяжелых жертвах, понесенных русским народом в печальную годину минувшей войны, Я считаю долгом совести почтить великий подвиг доблестных сынов России, бестрепетно положивших на поле брани жизнь свою за честь своей Родины.

Да будет память о них священна, да сохранится она из века в век, озаренная благостным сиянием Православной церкви, непрестанно обновляясь в бесчисленных молитвах, возносимых за погибших воинов к престолу Всевышнего. Верую, что это святое дело встретит единодушный живой отклик на всем пространстве земли русской, оплакивающей вместе со Мной горестные утраты последней войны...» /7/.

К означенному времени Комитет по сбору пожертвований на строительство храма уже разослал воззвание, принятое на первом его заседании, в города и веси Российской империи, во все учреждения Морского ведомства, на все суда Военно-морского флота, во все епархии и др. «Государь Император, — говорилось в воззвании, — в единой скорби со своим народом о моряках, бесследно за Отечество погибших, в 22 день ноября 1908 года, всемилостивейшее соизволил на постройку храма в память моряков, павших в минувшую войну с Японией, и на учреждение Особого комитета по сбору пожертвований под почетным председательством Её Величества Королевы эллинов Ольги Константиновны... Подумайте о доблестных русских матросах, самоотверженно исполнивших долг присяги на всех кораблях, без исключения, — о приветствовавших, уже на воде, дорогие им тонувшие корабли прощальным «Ура!», — о погибавших не только от ран, но и от морской волны, смывавшей их при подводке пластырей к пробоинам! Воздайте должное и пастырям Церкви, царство им небесное, — напутствовавшим, с крестом в руках, погибавших с ними героев!.. Не может примириться с этим сердце русского народа! Помянем же героев, принявших за Родину-Мать мученический венец, сооружением в столице России, в знак народной благодарности и в назидание потомству, храма-памятника подвижникам, по морям разбросанным, — без могилы, — без креста! В сей Храм, с начертанными на стенах именами погибших моряков-героев, в сияние креста, на свет лампад, на призыв непрестанных молитвенных поминовений, незримо слетятся чистые души не погребенных и тут, в Святом Доме этом Божием, обретут они себе усыпальницу вечную! И сбудется по словам Апостола: «сеется в уничижении, восстает в славе»... Как прощальную горсть земли, как последнее «прости», принесите вашу лепту на эту «братскую могилу» /8/.

Конечно, после такого сердечного воззвания на берега Невы стали приходить пожертвования со всех концов России, причем первые из них поступили от членов Императорской фамилии: свыше 50 тыс. руб. Кроме того, ими была прислана различная дорогостоящая утварь, облачения, иконы и другие церковные предметы.

Взносы делали различные министерства, департаменты, флотские экипажи, полки, титулованные особы, но чаще — простые русские люди. Как верно заметил один старый моряк, «не на средства и пожертвования нескольких богатых лиц был воздвигнут этот храм, а на гроши и копейки, добровольно, от чистого сердца, принесенные русскими людьми... Не могло сердце русского народа примириться с тем, что негде было помолиться над прахом тех, творивших свои предсмертные подвиги, тысяч мучеников-героев, которых разметали бури, не оставив и следа...» /9/.

Сбор средств продолжался недолго, всего около года. В ходе него было собрано 302 888 руб. 73 коп. (на 25 тыс. руб. больше сметной стоимости) /1/.

21 августа 1909 г. состоялось очередное заседание Комитета по сбору пожертвований на строительство храма, на котором впервые присутствовала королева Ольга Константиновна. На заседании обсуждалась предстоящая деятельность Строительной комиссии храма, председателем которой согласился стать генерал-адъютант Великий князь Константин Константинович — президент Императорской академии наук.

«Ввиду предстоящих больших и сложных трудов по постройке храма» по предложению почетного председателя Комитета было признано необходимым пополнить его состав. Новыми членами Комитета стали Великий князь Константин Константинович, инженер-строитель С.Н. Смирнов, скульптор Б.М. Микешин, художник-архитектор М.М. Перетяткович, а также несколько заслуженных офицеров флота, жен и вдов моряков.

Одновременно с организационными мероприятиями Королева эллинов лично решала вопрос о выделении участка земли под строительство храма-памятника погибшим морякам. В своем письменном обращении к Городскому голове Н.А. Резцову она (от имени Комитета) писала: «Мы считаем самым желательным и самым подходящим местом для подобного памятника Петровскую набережную, угол Невы и Большой Невки; если дар этого участка окажется почему-либо невозможным, то мы просим уступить нам угол Мойки и Пряжки, или место против Большой Охты у строющегося Петровского моста...» /10/.

Петербургская городская дума незамедлительно отреагировала на это ходатайство и стала готовить подходящий вариант выделения участка под строительство. Однако товарищ (заместитель) Морского министра вице-aдмирaл И.К. Григорович «обратил внимание Ольги Константиновны на возможность, с соизволения Государя Императора, возвести храм на берегу Невы, напротив Морского корпуса...» /10/. Надо полагать, что предложение публициста М.О. Меньшикова о возможном месторасположении нового морского храма попало на благодатную почву.

В результате недолгих согласований Морское ведомство выделило для строительства храма свою территорию, расположенную вблизи Ново-Адмиралтейского завода, где со стапелей сходили на воду корабли российского Военно-морского флота{7}. Этот участок земли находился напротив (через Неву) Морского кадетского корпуса, что было восторженно принято всеми инициаторами строительства храма и одобрено императором Николаем II: «Пусть видят юноши — будущие флотские офицеры, как Родина помнит и благоговейно чтит имена их старших братьев и товарищей, погибших на войне...» /1/. Кроме того, храм, расположенный у самого входа в порт, вместе с находящимся на противоположном берегу Невы подворьем Киево-Печерской лавры (ныне — подворье Оптиной Пустыни), должен был символизировать южную часть морских ворот Санкт-Петербурга.

Петербургская городская дума, получив извещение, что храм будет возводиться не на городской, а на ведомственной земле, пожертвовала в фонд строительства 22,5 тыс. руб. — стоимость участка, который Комитет просил первоначально у думы /10/.

После упомянутого заседания члены Комитета по сбору пожертвований на строительство храма разделились на две комиссии: Строительную, занимавшуюся исключительно вопросами строительства, и Отчетную, занимавшуюся финансами. Примерно с этого же времени упомянутый комитет стал именоваться как Комитет по строительству храма-памятника морякам.

Дальнейшее обсуждение плана строительства храма, рассмотрение смет и все административные и хозяйственные мероприятия были поручены Строительной комиссии, составленной из членов Комитета и «особо приглашенных в нее лиц», которые в дальнейшем действовали по инструкции, утвержденной почетной председательницей Комитета королевой Ольгой Константиновной.

В состав Строительной комиссии вошли инженер-строитель С.Н. Смирнов, художник-архитектор М.М. Перетяткович, скульптор Б.М. Микешин, капитаны I ранга А.И. Хомутов, А.П. Угрюмов, Ф.Н. Иванов, капитан 2 ранга Ф.В. Римский-Корсаков, представитель Городской управы, а также Н.Г. Солдатёнкова, С.Н. Угрюмова и Е.А. Шеина.

Проект церкви Христа Спасителя в память Гефсиманского борения и святителя Николая Чудотворца разработал М.М. Перетяткович — крупнейший представитель стиля модерн — при участии профессора Н.В. Покровского, директора Императорского археологического института, и инженера-строителя С.Н. Смирнова, выпускника Института инженеров путей сообщения, крупного знатока старины.

С учетом предложения королевы Ольги Константиновны в качестве прообраза будущего сооружения были выбраны древние домонгольские храмы Владимиро-Суздальской земли: Покрова-на-Нерли и Дмитриевский собор, возведенный во Владимире. Для обмеров и изучения этих храмов зимой 1909–1910 гг. была организована экспедиция. Более сохранившимся оказался храм Покрова-на-Нерли, он и был взят за основу нового сооружения.

Новый храм, рассчитанный на 300-400 прихожан, по замыслу его создателей, должен был воскресить замечательные традиции древнерусского зодчества. Он проектировался двухэтажным, должен был соединяться крытой галереей с башней, где планировалось разместить морской музей, и звонницей, связанной, в свою очередь, также галереей с домом причта{8}.

Уникальность новому храму придавало огромное мозаичное изображение идущего по водам Христа Спасителя («Спаситель, шествующий по водам»), предполагаемое для размещения в заалтарной части.

В эскизном виде оно было выполнено академиком живописи Н.А. Бруни по сюжету (подсказанному моряками) известной евангельской притчи о Спасителе, шествующем по водам и благословляющем всех пришедших к нему под своды храма. Благодаря этому изображению храм и получил народное название Спаса-на-Водах.

Три мозаичные иконы на сюжеты «Нерукотворный Спас», «Несение Креста» и «Моление о чаше», выполненные по эскизам великого русского художника В.М. Васнецова его дочерью Татьяной, предполагалось разместить соответственно на столбах внутри храма и над воротами звонницы.

Эскизы для росписи нижней церкви разработал художник М.М. Адамович.

Разработка проекта будущего храма была завершена в марте 1910 г. С.Н. Смирнов, по поручению председателя Строительной комиссии, отвез проект в Афины, где он был рассмотрен королевой Ольгой Константиновной и одобрен с небольшими её замечаниями. Затем проект был представлен почетной покровительнице Комитета, Государыне Императрице Александре Фёдоровне, утвержден ею и уже в начале апреля строители приступили к расчистке местности для постройки храма, разбивке плана на местности и рытью котлована.

15 мая 1910 г., в день 5-й годовщины Цусимского сражения, с крестным ходом из Никольского собора была осуществлена закладка храма. Её освящение произвел отец Никон (Н.И. Рождественский) — епископ Вологодский и Тотемский, член Святейшего Синода.

В углубление закладной доски королевой Ольгой Константиновной собственноручно был положен солдатский Георгиевский крест. «Не забудется никогда, как, едва только прочитал епископ Никон... надпись на закладной доске, подошла к закладочному камню Королева эллинов и, вынув из-под своей морской накидки солдатский Георгиевский крест, положила его в углубление камня. Долго после панихиды не расходились с постройки эти бедные матери, вдовы, отцы и осиротевшие дети, как долго не хочется уйти с кладбища, от могилы близкого человека, каждый чувствовал, что здесь как бы братская могила героев, оставшихся без погребения...» /11/.

Строительство храма велось на удивление быстро. Стены, столбы, пилоны и своды выложили кирпичом Ижорского завода. Белый камень для наружных работ поставлялся из каменоломен села Старицы Тверской губернии. Испытания строительных материалов выполнили сотрудники механической лаборатории Института инженеров путей сообщения. Проверку инженерного расчета устройства храма осуществил профессор П.И. Дмитриев.

К концу лета 1910 г. храм был возведен и облицован, а 14 сентября, в день Крестовоздвижения, на главке{9} храма был установлен крест — ажурный с резными фигурами и сидящим наверху голубем. Он был скопирован (с небольшими изменениями) с креста Дмитриевского собора во Владимире, изготовлен на средства генерал-адъютанта Великого князя Георгия Михайловича — управляющего Русским музеем Александра III, мужа греческой принцессы Марии Георгиевны.

Церемония поднятия креста проходила величественно и торжественно в присутствии королевы Ольги Константиновны, Великого князя Константина Константиновича, других членов Императорской фамилии, протопресвитера военного и морского духовенства протоирея о. Евгения (Е.П. Аквилонова){10}, представителей духовенства, армии и флота, а также простых петербуржцев, «кому особенно дорог и нужен был этот храм».

К тому времени уже были сооружены башня, звонница, галерея и причт. В течение зимы 1910–1911 гг. разрабатывались рисунки входных дверей, пола, досок с именами погибших моряков, иконостасы, украшения, облачения, церковной утвари, велись работы по распределению судовых икон. Строители храма отмечали, что «работать было легко, так как ни разу не было никакой задержки в рассмотрении и утверждении чертежей председателем [Строительной] комиссии. Помимо своего громадного знакомства с русскими древностями, Великий князь [Константин Константинович], благодаря исключительной своей доступности, был во время всей постройки необычайно ценным сотрудником Государыни Императрицы Александры Феодоровны и Королевы эллинов по руководству работ, по проектированию и исполнению этой громадной массы отдельных предметов оборудования и украшений, и отнюдь не преувеличенным явилось общее мнение, что именно этому руководству и умелому подбору сотрудников и обязано дело таким быстрым и заслуженным успехом...» /12/. Прошло всего только четыре месяца после закладка храма, как он уже был увенчан крестом.

27 июля 1911 г., в день памяти Великомученика Пантелеимона, считавшегося с петровских времен покровителем русского флота, из Адмиралтейского собора Святого Спиридона Тримифунтского в храм Спаса-на-Водах в сопровождении моряков 2-го Балтийского флотского экипажа было торжественно перенесено знамя Квантунского флотского экипажа, спасенного в Порт-Артуре во время его осады японцами в 1904 г. Оно было установлено вблизи алтаря верхней церкви, у юго-восточного столба, на котором была помещена памятная доска с именами погибших на броненосце «Петропавловск».

Вечером того же дня, накануне освящения нижней церкви, протопресвитером военного и морского духовенства отцом Георгием (Г.И. Шавельским){11} «в сослужении новоназначенного настоятеля храма» отца Михаила (М.К. Прудникова), отставного полковника по Адмиралтейству, «была отслужена первая всенощная, после которой, в полумраке, под сводами, торжественно и умилительно совершена была панихида по погибшим воинам. На богослужении присутствовали: Её Величество Королева эллинов, Великая княгиня Мария Павловна, Великий князь Константин Константинович и князь Иоанн Константинович. После панихиды духовенство вышло во двор храма, освятило колокола, которые команда нижних чинов 2-го Балтийского экипажа подняла на звонницу...

Утром 28-го июля в 10 часов началось торжественное богослужение по освящению престола нижней церкви. К началу богослужения прибыли: Её Величество Королева эллинов, Великий князь Константин Константинович, Великая княгиня Мария Павловна, королевич Николай Греческий и князь Иоанн Константинович... Чин освящения храма [Во имя Святого Николая Чудотворца], совершал отец Шавельский, Георгиевский кавалер; он окропил святой водой алтарь и места для молящихся, совершил положенные по уставу молитвословия и возложил на Святой престол антиминс...»{12} /12/.

31 июля 1911 г., в праздник Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня, была освящена верхняя церковь Во имя Гефсиманского борения Христа Спасителя, а фактически и весь храм Спаса-на-Водах.

В этот день в Неву вошли и встали напротив нового храма на якоря расцвеченные флагами боевые корабли Балтийского флота: броненосный крейсер «Адмирал Макаров», крейсера «Богатырь» и «Олег», эсминцы «Генерал Кондратенко», «Пограничник», «Охотник» и «Сибирский стрелок». На Английской набережной, близ храма, были выстроены «со знаменами, штандартами и хорами музыки, при начальствующих лицах» сводная рота Морского кадетского корпуса и Морского инженерного училища, роты Гвардейского и 2-го Балтийского флотского экипажей, морские команды стоящих рядом кораблей. Здесь же присутствовали королева Ольга Константиновна{13}, председатель Великий князь Константин Константинович, члены Императорской фамилии, члены Комитета по строительству храма-памятника морякам.

Встречал Верховного вождя армии и флота недавно назначенный Морской министр вице-адмирал И.К. Григорович. «Его Иператорское Величество, поздоровавшись с находящимися на пристани, принял рапорт от и.о. градоначальника, генерала Вендорфа (генерал-лейтенанта Е.Н. Вендорфа. — В.Г.) и последовал к мостику, ведущему к храму через Адмиралтейский канал. Рядом с Государем Императором шла Королева эллинов Ольга Константиновна, за ними следовали: Их Императорские Высочества Великие княжны Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна, Великие княгини Мария Павловна и Елена Владимировна, Великие князья Михаил Александрович, Николай Николаевич, Константин Константинович, Николай Михайлович, Сергей Михайлович, Борис Владимирович и Андрей Владимирович, князья Иоанн, Гавриил и Константин Константиновичи, министры барон Фредерикс, адмирал Григорович, флаг-капитан Его Величества адъютант Нилов и др... Протопресвитер о. Шавельский приступил к совершению чина освящения храма [В память Гефсиманского Борения Христа Спасителя]...» /13/.

Храм Спаса-на-Водах был необыкновенно красив: величавый{14}, златоглавый, со щелевидными окнами, облицованный белым «старицким» камнем, украшенным рельефной резьбой на фасаде и барабане{15} (работа скульптора Б.М. Микешина), он великолепно смотрелся со стороны Невы, замыкая перспективу Английской набережной.

В храм вели ворота, над которыми находилась звонница и мозаичная икона «Нерукотворный Спас». На фронтоне храма было начертано: «Больше сея любви никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя». В четырех простенках храма были размещены изображения (по четыре в ряд) святых покровителей кораблей, принимавших участие в русско-японской войне: лики Спасителя, Богоматери, архангела Михаила, Николая Чудотворца, апостолов Павла, Андрея Первозванного, Иоанна Предтечи, Сергия Радонежского и других святых Православной церкви. Рельефные двери, обложенные медью, имитировали врата XIII в. в Суздальском соборе Рождества Богородицы.

В верхней церкви Во имя Гефсиманского борения Христа Спасителя мозаика главного изображения храма «Спаситель, шествующий по водам» была изготовлена в Германии (в Диксдорфе, в мастерской Товарищества «Пуль и Вагнер») из долговечной отполированной смальты{16}, способной образовывать приглушенное матовое изображение внутри храма и передавать живую картину различных световых эффектов. Она состояла из набора мозаичных фрагментов, которые скреплялись между собой и алтарной стеной здания, превращая кирпичный массив тела храма и изображение Спасителя в единый монолит. Благодаря относительно небольшому иконостасу, точно повторяющему размеры иконостасов древних византийских храмов, это мозаичное изображение была хорошо видно со всех точек главного зала.

По воспоминаниям очевидцев, всякого, входившего в храм, первым встречал Христос Спаситель. Он словно выходил из глубины алтаря, в ночи, озаренной багровыми сполохами, по отвердевшим в мозаике волнам. Эти волны покоряли прихожан храма своей мощью /14, с. 3, 5/.

Мозаичные иконы «Моление о Чаше», «Несение Креста» и «Спаситель в терновом венце», изготовленные в мастерской Императорской академии художеств, покоились на внутренних столбах храма.

Двухъярусный иконостас был выполнен в древнем византийском стиле из резного светло-серого камня, рядом с ним было установлено Боевое знамя Квантунского флотского экипажа.

На искусно отчеканенных Царских вратах кроме «Благовещения» и четырёх евангелистов в отдельных киотах, в верхней выкружке были помещены десять круглых медальонов с изображениями святых, «соименных Государю Императору, Государыне Императрице Александре Фёдоровне, Государыне Императрице Марии Фёдоровны, Наследнику Цесаревичу, четырем Августейшим дочерям Императора, Августейшей председательнице Комитета по постройке храма Королеве эллинов Ольге Константиновне, её Августейшему супругу Георгу I и Августейшему председателю Строительной комиссии Великому князю Константину Константиновичу...» /15/.

Позади Царских врат находилась завеса в виде Андреевского флага. Здесь уместно будет подчеркнуть, что к Андреевскому флагу королева Ольга Константиновна всегда относилась с величайшим благоговением, как к святыне. Например, она была до глубины души потрясена сдачей японцам отряда кораблей контр-адмиралом Н.И. Небогатовым в Цусимском сражении. Когда в 1906 г. над Н.И. Небогатовым начался судебный процесс, Королева эллинов внимательно следила за ним. В конце февраля того года она написала «секретарю, по делу Небогатова», следующие строки: «Прочли ли Вы в «Новом Времени» за 10 и 11 февраля оправдания Небогатова? Какой ужас! Пусть он прав, обвиняя Морское министерство в неудовлетворительном снабжении своей эскадры как людьми, так и припасами, вооружением и проч., а адмирала Рожественского — в неуспешном управлении морскими силами, но утверждение, что «не стоило погибать за Андреевский флаг той России, представители которой обрекли его на верную гибель» — разве это не отвратительная гадость! И что сталось с русскими людьми? Как они дошли до извращения понятий!? Разве может Андреевский флаг быть представителем тех или других людей, временами достойных, временами нет?» /16/. Великие слова великой русской патриотки...

Однако вернемся к храму Спаса-на-Водах. На стенах и пилонах верхней церкви древней славянской вязью были начертаны названия: эскадренных броненосцев «Петропавловск», «Ослябля», «Наварин»; крейсеров «Варяг», «Дмитрий Донской», «Паллада»; миноносцев «Стерегущий», «Грозный», «Громкий»; транспортов «Амур» «Камчатка», «Иртыш» и всех остальных кораблей 1-й и 2-й Тихоокеанских эскадр, а также Владивостокского отряда крейсеров (всего 91 корабля). Под каждым из названий кораблей были указаны даты боев, в которых они принимали участие с числом погибших (всего 8269 человек). Перечислялись они поименно, с указанием воинских чинов от флотоводца вице-адмирала С.О. Макарова{17} до безвестного матроса. Их сбор по спискам Морского главного штаба выполнил капитан 2 ранга Г.Н. Мазуров{18} /17/.

Имена моряков отливались на 27 памятных бронзовых досках. На них были перечислены и те, кто, оставив свои корабли, ушли на сухопутный фронт и погибли на батареях Порт-Артура, и те, кто скончался от ран в японском плену. Эти доски были вмонтированы в стены, в пластины белого камня. Нижняя часть стен была отделана тёмно-зелеными и тёмно-красными мраморными панелями, поверх которых проходил мраморный карниз. Над каждой бронзовой доской был помещен образ святого, икона которого была на корабле в боях.

Впечатление от всей этой торжественно-печальной красоты нашло отражение в строках стихов теперь уже забытой писательницы Марии Григорьевны Веселковой-Кильтшер (1861–1931), которые известны тем, кто имеет какое-либо отношение к истории создания и существования морского храма Спаса-на-Водах:

Янтарный сумрак, тишина,
Скрижали вдоль колонн,
А на скрижалях – имена...
Ряды, ряды имен...

О, где вы те, кто их носил,
Где ныне Ваш приют –
Ряды зеленых волн – могил
В ответ кругом встают.

Над их несметною толпой
По лону бурных вод
Воздушной легкою стопой
ХРИСТОС идет вперед...

Идёт сюда, в далекий храм,
Где каждую скрижаль
Воздвигла братским именам
Народная печаль.

Печален сумрак золотой,
Печален белый стяг.
И полон скорби ЛИК СВЯТОЙ.
И скорбен Божий шаг...

Пройди, пройди, Благой Христос,
По волнам мук людских,
Чтоб океан скорбей и слез
Улегся и затих...

На стенах под названиями кораблей были размещены спасенные экипажами подлинные образа из корабельных церквей погибших крейсеров «Варяг», «Севастополь», «Ретвизан» и других судов{19}, а также их копии, выполненные специально для храма в мастерской московского иконописца В.П. Гурьянова. Здесь же были размещены две иконы — подарок Императора Николая II. На якорных цепях висели бронзовые паникадила-хоросы /17/.

На одной из стен верхней церкви нашла свое место картина художника А.Н. Новоскольцева «Спаситель благословляет погибающих на крейсере «Светлана».

Удивительно красив был пол храма, выполненный студенткой Императорской академии художеств Н.Д. Вишневской. Его эскизы одобрил действительный член этой и ряда других академий Н.К. Рерих.

Нижняя церковь Во имя Святого Николая Чудотворца находилась фактически под землей. Это потребовало особого укрепления грунта и береговой линии, чем занималась специальная археологическая комиссия во главе с профессором Н.В. Покровским. В церкви были расположены: резной деревянный иконостас, покрытый парчой и басмой и украшенный бронзовыми накладками (направо от него стоял выносной деревянный образ Святого Николая Чудотворца — дар королевы Ольги Константиновны); Царские врата, датированные XVI в., и киот с древним складнем и иконами — подарок инженера-строителя С.Н. Смирнова; образ Казанской Божией Матери, шитый золотом. Низкие своды церкви покрывала сплошная роспись в Ростово-Суздальской традиции, изображавшая евангельские сцены и житие покровителя моряков святителя Николая Чудотворца /17/.

В ризнице храма Спаса-на-Водах хранились подарки: чаша, исполненная по древнему образцу XII в., и оплечье к священническому облачению, сшитое из серебряной гладкой парчи, — пожертвованные королевой Ольгой Константиновной; дискос, звездица, лжица и копие — дар Великого князя Дмитрия Константиновича; белые муаровые воздухи и покровец с нашитым Андреевским крестом на белой шелковой подкладке — пожертвование Государыни Императрицы Александры Фёдоровны, «лично Ею исполненный»; семисвечник, изготовленный на Императорском хрустальном заводе, также дар Её Величества; дарохранительница из белого мрамора с серебряной позолоченной главкой и крестом — точная копия храма Спаса-на-Водах — подарок А.И. Сусловой; драгоценное Евангелие — вклад княгини С.М. Волконской в память её сына лейтенанта Гвардейского экипажа, погибшего на броненосце «Александр III»; драгоценный напрестольный крест и две хоругви, исполненные в Алексеевском женском монастыре в Москве, вышитые по рисункам В.М. Васнецова, подаренные Н.Г. Солдатёнковой; ковер, вышитый «морскими дамами» при участии Великой княжны Татьяны Константиновны; воздухи, вышитые М.Б. Огарёвой и др.

В конце сентября — начале октября 1911 г. был распущен Комитет по строительству храма-памятника морякам. Всем членам Комитета королевой Ольгой Константиновной была выражена глубокая признательность и благодарность: «Вы все вместе помогли моему брату и мне выполнить наш долг, распределив свою деятельность каждый, как мог..., — сказала она в своем заключительном слове на последнем заседании Комитета. — Ваше добросовестное, любовное отношение к делу побудило меня собрать вас... и от всей души поблагодарить... за то, что общими усилиями достойно увековечены моряки, отдавшие свою жизнь за Родину. Не раз их близкие горячо помолятся за вас...».

Со времени освящения храм Спаса-на-Водах стал символическим пантеоном, погибшим в морской пучине «За Веру, Царя и Отечество!» русским морякам, символом благодарной народной памяти. Одновременно он стал местом, где собирались для общения родственники погибших, ветераны Военно-морского флота, моряки и их семьи. В храме и созданном при нём музее хранилось и постоянно пополнялось собрание Православных святынь и морских реликвий.

С началом Первой мировой войны 1914–1918 гг. на бронзовых досках храма стали появляться новые скорбные ряды имен погибших моряков.

В 1915 г. на боевом посту скоропостижно скончался адмирал Николай Оттович фон Эссен — начальник Морских сил Балтийского моря, герой русско-японской войны, бывший член Комитета по строительству храма-памятника. Отпевали его в том же храме в день 10-летия Цусимского сражения.

В 1915 г. инженером-строителем С.Н. Смирновым была завершена, а затем издана книга-альбом «Храм-памятник морякам, погибшим в войну с Японией в 1904–1905 гг.», где обстоятельно освещалась история создания храма, описана его архитектура, интерьеры и пр.

Во введении этого замечательного произведения автор-составитель писал: «Пройдут года, уйдем мы, свидетели событий, уйдут родные и друзья героев-моряков, но Святая и Вечная церковь до конца времен будет помнить эти имена, которые не должны изгладиться из памяти народной... Пусть грустен наш храм, пусть тяжело в нём каждому, в ком бьется человеческое сердце, пусть волнение захватывает каждого, кто взглянет на эти бесконечные ряды имен, но знайте вы, погибшие за Родину, что кроме всенародной скорби о вашей смерти, каждый русский, в котором горит любовь к Родине, гордится вами. Вы сделали все, что могли, и отдали свою жизнь за родную Русь. Вы показали, как умеют русские умирать за родную землю... Да сохранится о вас и подвигах ваших вечная память!..» /18/.

Заключительные же слова, написанные уже тогда, когда на суше и на море вновь проливалась кровь наших соотечественников, были таковы: «Быть может, погибнут многие из тех, кому сохранил Бог жизнь в Цусимские дни, кто так недавно на освящении храма молился с нами за своих боевых товарищей, в память которых сооружен храм. Новые черные доски появятся в нашем храме, новые имена придется добавить к тысячам имен моряков, нашедших гибель на Востоке... Но уже заря победы сопровождает эти новые жертвы. Уже близок тот час, когда, благодаря всем вам, ушедшим от нас в лучший мир, для всех, оставшихся в живых, засияет солнце и рассеется черный туман, застилавший моря Руси... Вы дали жизнь за честь родного края, вы честно бились до конца, будь память вечная всем вам; мы не забыли вас и вечно будем помнить. Аминь...» /18/.

К сожалению, тот час, когда должен был рассеяться черный туман пожарищ, застилавший поля и моря России не наступил. После Октябрьского переворота 1917 г. большевистская власть запретила все церковные службы, её представители неоднократно закрывали и опечатывали храм, изымали, а то и просто разворовывали ценности, уникальные утварь и предметы убранства, арестовывали священников, в числе которых был последний настоятель храма о. Владимир (В.А. Рыбаков) — видный ученый богослов{20}.

В 1918 г. бронзовые доски с именами павших моряков-героев были пущены на переплавку, а в 1931 г. по инициативе руководства завода «Судомех» и «Инспекции по делам культов» было принято решение Октябрьского районного Совета Ленинграда и Президиума Ленсовета о сносе храма под предлогом расширения производственных площадей предприятия (несмотря на тысячи собранных подписей в защиту храма).

Весной 1932 г. храм Спаса-на-Водах — неотъемлемая часть истории российского Военно-морского флота — был взорван{21}, священнослужители и часть прихожан были репрессированы, как контрреволюционеры-заговорщики, обвиняемые «в подготовке террористического акта против тов. Сталина...» /2, с. 39/. Участи храма не избежал и мост Ново-Адмиралтейского канала — он был разобран.

В облаке грязной пыли рухнули золотой купол и белокаменные стены, близлежащие берег Невы и её набережная были усыпаны ковром драгоценной смальты. Как вспоминали очевидцы, люди еще долго приходили к руинам, чтобы взять на память «священные камушки», а на дне неглубокого Ново-Адмиралтейского канала был виден сохранившийся после взрыва фрагмент главного изображения храма — скорбный лик Христа Спасителя, но потом и его не стало.

Место, где стоял храм-памятник морякам, закрыли глухим забором. Канал, похожий на крепостной ров и стена забора с колючей проволокой, красноречиво свидетельствовали о наступлении иных времен /2, с. 39/.

С тех пор прошло более полувека. Об уничтоженном храме Спаса-на-Водах люди старших поколений помнили, но публично заговорили о нём только в конце 1980-х — начале 1990-х гг. По инициативе небольшого коллектива, возглавляемого В.А. Бельковым — выпускником Ленинградского кораблестроительного института — 22 ноября 1990 г. тот самый райсовет Ленинграда, что более полувека тому назад принял решение о сносе храма, официально зарегистрировал Устав Санкт-Петербургского комитета восстановления храма Спаса-на-Водах (первоначально — Устав Фонда восстановления храма).

Учреждение фонда (комитета) благословил владыка Иоанн (И.М. Снычёв), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский — один из авторитетнейших священнослужителей Православной церкви, ученый богослов.

Так новая общественная организация, обладая всеми правами юридического лица, начала свою богоугодную деятельность.

12 апреля 1991 г. прошло официальное представление Комитета с участием адмиралов и офицеров флота, деятелей культуры и искусства, духовенства, общественности. В основание денежного фонда Комитета поступил первый денежный взнос от А.И. Пикуль — вдовы писателя В.С. Пикуля, много и хорошо писавшего о русском Императорском флоте. В местной и центральной прессе стали появляться публикации о патриотическом почине созданного Комитета, на которые откликнулись все командующие флотов, известные в стране адмиралы и офицеры. Среди них наиболее активными и оказавшими реальную поддержку были адмирал В.Н. Чернавин — главнокомандующий ВМФ СССР, адмирал М.И. Хронопуло — командующий Черноморским флотом, Герой Советского Союза вице-адмирал Е.А. Томко — начальник Ленинградского Военно-морского училища им. Ленинского комсомола, вице-адмирал В.Е. Селиванов — командир Ленинградской Военно-морской базы /1/.

27 мая 1991 г., в день 86-й годовщины Цусимского сражения, близ фундаментов храма возобновилась традиция проведения Дня памяти моряков. В это же время завершалась подготовка решения городских властей о выделении земельного участка под строительство Православного комплекса с часовней, продолжались первоочередные проектные работы. В архивах постепенно восстанавливалось собрание документов Строительной комиссии храма Спаса-на-Водах, содержащее его чертежи, инженерные расчеты, сметы. Ранее эти документы считались безвозвратно утраченными.

В 1994 г. главный архитектор Санкт-Петербурга О.А. Харченко поддержал идею сооружения часовни того же архитектурного стиля, что и храм Спаса-на-Водах, недалеко от его сохранившихся фундаментов. Однако для реализации этой идеи потребовалось еще несколько лет, в течение которых произошли поистине чудесные события.

В 1995 г. в Мраморном дворце, где в 1908–1911 гг. проводили свои совещания Комитет по строительству храма Спаса-на-Водах во главе с греческой королевой Ольгой Константиновной и Строительный комитет во главе с президентом Императорской академии наук Великим князем Константином Константиновичем, была отслужена панихида. В ней приняли участие и сотрудники Государственного Русского музея.

Ознакомившись с выставленным для общего обозрения репринтным изданием книги-альбома С.Н. Смирнова «Храм-памятник морякам...», искусствоведы были изумлены: в фотографиях мозаик храма Спаса-на-Водах они узнали безымянные экспонаты своего музея, хранящиеся в подвалах фонда картинных рам. Это были фрагмент главной мозаики храма «Спаситель, шествующий по водам» (изображение лика Христа Спасителя) — фактически обломок стены весом более тонны и три васнецовские мозаики «Моление о чаше», «Несение креста» и «Спас в терновом венце» (каждая весом по несколько сот килограмм){22}. Как свидетельствует «Акт передачи №1243» от 9 февраля 1933 г., в Русский музей они были привезены ночью. Сопровождали этот уникальный груз представители спецорганов и старший научный сотрудник музея, в будущем кандидат искусствоведения Ф.М. Морозов. Находка была не только сенсационной, но и знаковой. Ведь уцелевший во время взрыва лик Христа Спасителя (без единой царапины) нельзя назвать только счастливой случайностью! /2, с.  46/.

Основную работу по «опознанию» найденных мозаик выполнила В.В. Смирнова — заведующая отделом сверок музея. Затем эти уникальные находки были отреставрированы В.А. Шершневым — главным реставратором храма Спаса-на-Крови.

Вскоре после этого Комитет по восстановлению храма Спаса-на-Водах совместно с Русским и Военно-морским музеями провел открытый показ найденных святынь в зале Художественно-промышленной академии. С 1997 г. мозаики обрели временный приют в здании Военно-морской академии им. адмирала Н.Г. Кузнецова.

К этому времени деятельность Комитета восстановления храма Спаса-на-Водах уже была освещена десятками статей, серией теле– и радиопередач, подкреплена благотворительными концертами и выставками. Наконец стало очевидно, что морской храм-памятник, несмотря на разразившийся политический и экономический кризис в стране, медленно, но неуклонно возвращается из забвения. В связи с этим Комитет по градостроительству Санкт-Петербурга выдвинул предложение — возвести часовню храма Спаса-на-Водах на свободном месте близ исторического места прежней застройки (к тому времени фундаменты разрушенного храма были на две трети заняты зданием лаборатории ФГУП «Адмиралтейские верфи», а участок комплекса включен в пользование режимного предприятия).

23 января 1998 г. вышло распоряжение губернатора Санкт-Петербурга В.А. Яковлева «О проектировании и строительстве комплекса часовни храма Спаса-на-Водах на участке при впадении Ново-Адмиралтейского канала в Неву». Кроме часовни предстояло также построить мост через канал.

27 мая 1998 г., в день 93-й годовщины Цусимского сражения, по благословению владыки Владимира (В.С. Котлярова) — митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского — при большом стечении петербуржцев состоялась закладка часовни Святого Николая Чудотворца храма Спаса-на-Водах. В основание часовни была помещена мраморная доска с памятным каноническим текстом и Георгиевский крест с бантом, привезенный живущим во Франции протоиреем отцом Николаем (Н.В. Солдатёнковым) — прапраправнуком А.С. Пушкина, потомком Н.В. Гоголя и Б. Хмельницкого, внуком участника Цусимского сражения на крейсере «Олег», а позже члена Строительного комитета храма Спаса-на-Водах капитана 2 ранга К.В. Солдатёнкова /1/.

Для выполнения проектных и строительных работ часовни, моста через Ново-Адмиралтейский канал, ограды и выставочного павильона были собраны благотворительные средства и народные пожертвования. Затем были проведены кадастровая съемка, комплексные геологические и экологические изыскания района постройки и начались основные строительные работы. Для их обеспечения генеральный директор ФГУП «Адмиралтейские верфи» В.Л. Александров предоставил необходимые заводские коммуникации и энергоресурсы.

23 мая 2002 г. о. Николаем (Н.В. Солдатёнковым) было проведено торжественное освещение креста часовни Святого Николая Чудотворца, а затем состоялось его поднятие и установка на куполе. Эта церемония ознаменовала собой окончание важного этапа более чем 10-летних трудов Комитета восстановления храма Спаса-на-Водах, трудов по возвращению из небытия святыни города, флота и России.

На этой торжественной церемонии присутствовали ветераны флота, слушатели военно-морской академии, курсанты военно-морских училищ, потомки русских морских офицеров, специально приехавших из-за рубежа. К этому времени работы по строительству часовни уже близились к концу: было завершено возведение стен, барабана часовни и каркаса шатрового купола. Оставалось закончить лишь внешнюю и внутреннюю отделку постройки.

27 мая 2002 г. о. Николаем (Н.В. Солдатёнковым) была отслужена первая лития{23} в пахнувшей свежеструганным деревом часовне, где была уже размещена резная мраморная сень из храма Спаса-на-Водах с иконой Смоленской Божией Матери, а 9 октября того же года состоялась торжественная церемония передачи в её будущий музей церковных и морских реликвий, которые хранились в семьях потомков морских офицеров. Так, дарами о. Николая были: дореволюционный Андреевский флаг, медаль участника русско-японской войны 1904–1905 гг.; архивные документы; раритетные издания, напечатанные на средства русских моряков-эмигрантов в 1930–1960 гг. за границей и др.

В этот день в дар часовни Спаса-на-Водах были также переданы иконы, написанные современными мастерами: икона «Святой царь-мученик Николай II» была вручена от имени Героя России вице-адмирала М.В. Моцака — заместителя полномочного представителя Президента России в Северо-Западном федеральном округе и В.В. Кондратенко — генерального директора ЗАО «Метробетон»; икону «Святой покровитель моряков адмирал Федор Ушаков» подарили старший лейтенант флота в запасе С.В. Арцыбышев и его сын Иван — потомки морского офицера, погибшего в Цусимском сражении на крейсере «Светлана». Т.В. Конецкая — вдова писателя В.В. Конецкого — передала в часовню результаты своих архивных поисков в спецхранах, посвященных трагической судьбе последнего настоятеля храма о. Владимира (В.А. Рыбакова) /1/.

В апреле 2003 г. благодаря усилиям директора Санкт-Петербургского «Мостотреста» Ю.А. Петрова был построен мост через Ново-Адмиралтейский канал, а 24 мая того же года — во время празднования 300-летия Санкт-Петербурга — состоялось торжественное освящение часовни Святого Николая Чудотворца, получившей в народе название Цусимская церковь.

В тот день на наружной восточной стене часовни была открыта памятная доска с надписью: «Часовня Св. Николая Чудотворца морского храма Христа Спасителя — «Спаса-на-Водах» воздвигнута для вечного поминовения моряков, погибших за Веру, Царя и Отечество в войну с Японией 1904–1905 гг., во всех сражениях и войнах, в мирное время. Заложена 14(27) мая 1998 г. Освящена 11(24) мая 2003 г.». Освятил часовню и отслужил благодарственный молебен о. Николай (Н.В. Солдатёнков) /20/.

Церковный хор составили певчие Санкт-Петербургской Академической Капеллы под управлением В.А. Чернушенко — народного артиста СССР, лауреата Государственных премий России. Во время литургии были помянуты моряки, погибшие во время всех войн и военных компаний, моряки атомной подводной лодки «Курск». Затем у стен часовни состоялся благотворительный концерт русской духовной музыки.

9 февраля 2004 г. в день 100-летия боя крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с японской эскадрой близ корейского порта Чемульпо Комитет восстановления храма Спаса-на-Водах во главе с бессменным председателем Правления В.А. Бельковым организовал церемонию поминовения павших героев.

В этот день панихиду служил о. Николай (Н.В. Солдатёнков). В северную столицу он привез драгоценный дар — подлинную ленту с бескозырки моряка крейсера «Варяг», завещанную для передачи в Россию семьей контр-адмирала А.В. Развозова — последнего командующего Балтийским флотом, умершего в Петроградской тюрьме «Кресты» в 1920 г.

После церковной службы в конференц-зале Комитета восстановления храма Спаса-на-Водах состоялась конференция, посвященная этой памятной дате и последующим событиям русско-японской войны 1904–1905 гг. На этих мероприятии присутствовал и автор этих строк (в то время заместитель директора Института истории естествознания и техники РАН им. С.И. Вавилова), который с тех пор практически ежегодно 27 мая в День памяти моряков приезжает из Москвы в Санкт-Петербург.

27 мая 2005 г. при большом стечении петербуржцев, гостей северной столицы, слушателей Военно-морской академии им. Н.Г. Кузнецова и курсантов военно-морских училищ близ часовни Святого Николая Чудотворца состоялась торжественно-поминальная церемония, посвященная 100-летию со дня Цусимского сражения.

31 января 2007 г. прошла торжественная церемония передачи в дар музею часовни храма Спас-на-Водах серебряной закладной доски подводной лодки российского флота «АГ–11». В 1915–1916 гг. эта субмарина участвовала в боевых операциях на Балтике, а 3 апреля 1918 г. была взорвана своим экипажем в гавани Гангэ на полуострове Ханко во избежание захвата её германскими войсками. Закладная доска, сохраненная во Франции бывшим командиром лодки капитаном 2 ранга М.В. Копьевым, была передана от имени его дочери Надежды протоиреем о. Hиколаем (Н.В. Солдатёнковым).

Осенью того же года в одном из помещений комплекса при часовне Святого Николая Чудотворца были выставлены на всеобщее обозрение фрагмент главной мозаики храма «Спаситель, шествующий по водам» (изображение лика Христа Спасителя) и мозаики «Моление о чаше», «Несение креста», «Спас в терновом венце». Эти святые реликвии, по-прежнему имеющие статус музейных экспонатов, были переданы на временную выставку по договоренности между Комитетом восстановления храма Спаса-на-Водах и Государственным Русским музеем.

Важно отметить, что возрождение морского храма Спаса-на-Водах становится реальностью в связи с объявленным властями Санкт-Петербурга планом освобождения территории всего Ново-Адмиралтейского острова от промышленной инфраструктуры. В таком случае восстановленный храм может стать духовным стержнем государственного морского музейного комплекса, созданного в зданиях старых адмиралтейских эллингов, являющихся памятниками федерального значения. Музейный комплекс может включить в себя отсутствующие в настоящее время тематические музеи судостроения, мореплавания, речного флота, подводной археологии, а также стоянки кораблей-ветеранов. Тем самым Россия обретет важнейший и так недостающий сегодня, воплощенный достойным образом, компонент отечественной военно-морской истории и культуры в центре северной столицы. Это предложение, сформулированное в письме председателя Правления Комитета восстановления храма Спаса-на-Водах В.А. Белькова в Правительство РФ, нашло свое продолжение в поручении Правительства П4-25210 от 4 августа 2008 г., предписавшему министерствам и ведомствам рассмотреть инициативу общественности Санкт-Петербурга. Министерство промышленности и торговли Российской Федерации, поддержало инициативу создания в Санкт-Петербурге «музейного комплекса, отражающего историю развития российского флота».

13 августа 2011 г. исполнилось 100 лет со дня окончания строительства и освящения морского храма Спаса-на-Водах и в этот день с благоговением и должным почтением были поименно перечислены все те, кто своим беззаветным трудом и заботами возводил храм-памятник морякам, погибшим в русско-японской и других войнах.

Вечная им память!

——— • ———

Литература и источники

1. Глушков В.В. Санкт-Петербургский храм Спаса-на-Водах: возвращение из забвения // Синодальный Отдел Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями.
Эл. источник: http://www.pobeda.ru/content/view/979/

2. Бельков В.А. Сильнее смерти. Итоги русско-японской войны 1904–1905 гг. и судьба храма-памятника морякам Спаса-на-Водах. СПб., 2007.

3. РГИА. Ф. 1276. Оп. 3. Д. 959. Л. 45.

4. Гришин Д.Б. Великий князь Константин. Пред вечной красотой. М., 2008.

5. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 2. Л. 2.

6. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 2. ЛЛ. 3–4.

7. Беляков А.П. Роль флотского духовенства в воспитании военных моряков дореволюционной России // Православное информационное агентство «Русская линия», 2008. Эл. источник: http://rusk.ru/st.php?idar=40000.

8. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 2. ЛЛ. 8–10.

9. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 2. ЛЛ. 11–12.

10. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 2. Л. 19.

11. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 2. ЛЛ. 14–15.

12. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 2. ЛЛ. 26–27.

13. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 2. ЛЛ. 27–30.

14. Бельков В.А. Санкт-Петербургский комитет восстановления храма Спаса-на-Водах, Государственный русский музей возвращают из небытия святыни русского флота. СПб., 2008.

15. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 3. Л. 49.

16. История в художественных образах (королева эллинов Ольга), 2011.
Эл. источник: http://history-life.ru/post166190479/.

17. Смирнов С.Н. Храм памятник морякам, погибшим в войну с Японией в 1904–1905 гг. СПб., 1915. Эл. источник: http://murena-v.ya.ru/replies.xml?item_no=293.

18. ЦГИА СПб. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 2. Л. 32.

19. Нравственный долг перед моряками не оплачен // Архив. 2007, №2(34).
Эл. источник: http://www.konkir.ru/article.phtml?id=3828/.

20. В Санкт-Петербурге открыта часовня храма Спаса-на-Водах // Старые новости, 24 мая 2003 г. Эл. источник: http://www.fontanka.ru/2003/05/24/48681/.

——— • ———

Примечания

{1} Здесь и далее даты (до 31 декабря 1918 г.) приводятся по старому стилю.

{2} М.О. Меньшиков — выпускник Крондштатского морского технического училища, один из идеологов русского национализма, за свои убеждения расстрелян большевиками в 1918 г.

{3} Главное попечение об увековечении памяти всех русских воинов, погибших в русско-японскую войну, было возложено на Императрицу Александру Фёдоровну. Под Её Высоким покровительством были объединены упомянутый комитет во главе с королевой Ольгой Константиновной и Комитет, созданный с такой же целью «в отношении воинов сухопутной армии» под председательством сестры Государя — Великой княгини Ольги Александровны.

{4} В начале XX в. королева Ольга Константиновна возглавляла «Всероссийское общество в память Святой благоверной Великой княгини Ольги» и вместе со своими братьями собирала средства для строительства храма на родине Святой Ольги в селе Выбуты, под Псковом.

{5} Иконы для церкви «приносили команды всех приходящих в порт русских кораблей. Начало традиции положила сама Ольга Константиновна, пожертвовав храму те образа, что подносились моряками лично ей. А таковых собралось немало...» /4, с. 110–111/.

{6} Имя королевы Ольги Константиновны было присвоено эсминцу Военно-морского флота Греции, успешно действовавшему и геройски погибшему во время Второй мировой войны 1939–1945 гг.

{7} Решением за №50245 от 19 декабря 1909 г. Отдел сооружений Балтийского судостроительного завода и Адмиралтейского судостроительного завода разрешил постройку храма-памятника на территории, расположенной между Адмиралтейским каналом и эллингом, а также передал Строительной комиссии храма здание устаревшей парилки и начатой строиться часовни. В Российском государственном архиве Военно-морского флота ныне хранится отношение Правления Адмиралтейского завода к товарищу (заместителю) Морского министра о необходимости составления передаточного акта выделенной земли и имущества на ней от 14 июля 1910 г. /7/.

{8} Причт — штат священнослужителей.

{9} Главка храма — верхняя декоративная часть купола.

{10} Храм Спаса-на-Водах входил в ведомство протопресвитера военного и морского духовенства.

{11} Отец Георгий (Георгий Иванович Шавельский) в период русско-японской войны служил священником 33-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, благочинным 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. В начале декабря 1904 г. стал главным полевым священником 1-й Манчжурской армии, в должности которого состоял до 20 января 1906 г. Был награжден орденом Св. Анны 2-й и 3-й ст. с мечами, наперсным золотым крестом из кабинета Е.И. Величества на Георгиевской ленте. Протопресвитером военного и морского духовенства был назначен 22 апреля 1911 г. после преждевременной кончины своего предшественника отца Евгения (Е.П. Аквилонова).

{12} В связи с этим праздником в некоторых источниках храм Спаса-на-Водах именуется как церковь Во имя Происхождения Честных Древ Креста Господня и Святителя Николая Чудотворца.

{13} К освящению храма Спаса-на-Водах Королевой эллинов была пожертвована уникальная Шуйская икона Божьей Матери, написанная в 1655 г. /1/.

{14} Храм был высотой — 34,1 м, длиной — 19,2 м, шириной — 14,9 м.

{15} Барабан — опирающаяся на своды цилиндрическая или многогранная верхняя часть здания, служащая основанием купола.

{16} Смальта — цветное непрозрачное стекло в виде кубиков или пластинок, применяемое для изготовления мозаик.

{17} Позже помимо обычных поминальных служб в храме ежегодно 31 марта служилась панихида по командующему Тихоокеанской эскадрой вице-адмиралу С.О. Макарову и экипажу погибшего броненосца «Петропавловск». На службе, как правило, присутствовали участники русско-японской войны Великие князья Борис Владимирович и Кирилл Владимирович (офицер штаба вице-адмирала С.О. Макарова).

{18} В 1918 г. Георгия Николаевича Мазурова вместе с сотнями других мучеников большевики сбросили в море у Толбухина маяка, что расположен к западу от острова Котлин, на искусственном острове. Это один из старейших российских маяков, построен по указанию царя Петра I в 1719 г. До 1736 г. назывался Котлинским, переименован в честь полковника Ф.С. Толбухина — первого коменданта Кронштадта, героя русско-шведской войны.

{19} Например, после Цусимского сражения на месте гибели броненосца «Александр III» всплыла икона Спасителя, принадлежавшая погибшему кораблю. Икона была перевезена в Санкт-Петербург и передана в храм.

{20} Отец Владимир (Владимир Александрович Рыбаков) — дважды отклонял предложения уехать за границу, хотя, наверное, и понимал, как рискует: арестованный большевиками, он умер от побоев в тюрьме в марте 1934 г. /1/.

{21} По воспоминаниям очевидцев, ко дню взрыва напротив обреченного храма Спаса-на-Водах был сооружен специальный помост, с которого за происходившим наблюдало тогдашнее партийное руководство во главе с «хозяином» Смольного С.М. Кировым /19/.

{22} Перечисленные васнецовские мозаики перед взрывом храма были тайно демонтированы и вывезены в запасники Государственного Русского музея.

{23} Лития — краткая церковная служба в притворе христианского храма.

——— • ———

Автор статьи выражает глубокую признательность и благодарность
Владимиру Александровичу Белькову, председателю Правления Комитета восстановления храма Спаса-на-Водах, и
Наталье Михайловне Букштынович, главному архивисту Центрального Государственного Исторического архива Санкт-Петербурга,
за предоставленные архивные и другие информационные материалы.

——— • ———

Материал напечатан с личного разрешения автора.
Автор статьи Глушков Валерий Васильевич — заместитель директора Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова Российской академии наук, профессор Московского государственного университета путей сообщения, доктор географических наук, доктор технических наук, автор ряда опубликованных научных работ по военной истории, русско-японской войне 1904–1905 гг., современным локальным войнам, среди которых монографии «На карте Генерального штаба — Маньчжурия» (2000), «Балканы сегодня и завтра: военно-политические аспекты миротворчества» (2001), «Русско-японская война 1904–1905 гг. в документах внешнеполитического ведомства России: факты и комментарии» (2006) и др. Полковник запаса. За 32-летнюю службу в Вооруженных Силах награжден государственными и ведомственными наградами, в том числе медалями ВМФ «За службу Отечеству! Ветерану «холодной войны» на море», «Долгу верен. Последователю традиции боевого мастерства командира С–13 А.И. Маринеско».

Несколько фотографий взяты с сайтов: loc.gov, sammler.ru.

——— • ———

Другие статьи Валерия Васильевича Глушкова на сайте GenRogge.ru

• Подъемля крест пред небесами... В.В. Глушков. К 100-летию начала русско-японской войны 1904–1905 гг. Полковые священники в Русской армии и в первом кровавом сражении русско-японской войны — под Тюренченом. С фотографиями.

• Позор Портсмутского договора... В.В. Глушков. К 100-летию окончания русско-японской войны 1904–1905 гг. Мирный договор между Россией и Японией. Конференция в г. Портсмут (США) 23 августа (5 сентября ст. стиля) 1905 г.

• Приложение. Текст Портсмутского мирного договора между Россией и Японией г. Портсмут, США (Portsmouth, NH, USA), 23 августа (5 сентября ст. стиля) 1905 г.

• Мёртвые сраму не имут! В.В. Глушков. К 105-й годовщине боя при Чемульпо 27 января (9 февраля) 1904 г. крейсера 1-го ранга «Варяг» и мореходной канонерской лодки «Кореец». С фотографиями.

——— • ———

назад  вверх  
Книги, документы и статьи