В первой половине XIX в. население России продолжало быстро расти как за счет внутреннего прироста, так и за счет присоединения в этот период новых территорий, особенно Царства Польского и Великого княжества Финляндского. К 1815 г. оно составило 46,3 млн. человек, к 1858 г. — 74,5 млн. человек. Большая часть его (в 1815 г. 61,8%, а к 1858 г. 54,8%) проживало все еще на территориях, входивших в состав России еще в середине XVII в. В это время Россия еще более увеличила отрыв в численности населения от основных европейских стран, почти вдвое превосходя наиболее населенную из них Францию, где в начале XIX в. проживало 27,3 млн., а в середине XIX в. — 34,9 млн. человек (в Англии проживало соответственно 11 и 21 млн. человек, в Испании — 10,5 и 14,4, в Швеции — 2,3 и 3,5). Плотность населения также постепенно росла, составив в 1815 г. 2,7, а в 1858 г. — 4,1 человека на кв.км., при этом в Европейской России — 8,7 и 12,4 человека на кв.км. Однако по этому показателю Россия радикально отличалась от других европейских стран, где плотность населения была в десятки раз выше (на 1820 г. в Англии она составляла 66 человек на кв.км., во Франции — 57, в Пруссии — 48, в Австрии — 38). Доля городского населения в России за первую половину XIX в. даже несколько уменьшилась с 8,5 до 7,2%, так что если к 1800 г. степень урбанизации России была сопоставима с таковой в остальной Европе (во Франции городское население составляло тогда 9,5%, в Австрии — 4,4, Англии — 21,3), то к 1850 г. только в Австрии доля горожан оставалась меньше, чем в России (5,8%), а в остальных странах резко возросла (во Франции — 14,4, Пруссии — 26,5, Англии — 39,5%).
Национальный состав населения в результате присоединения не только западных, но и некоторых восточных (Закавказье и зауральская степная полоса) территорий к 1857 г. выглядел следующим образом. Русское население составляло более двух третей — 68,3%. Наиболее крупным меньшинством по-прежнему оставались поляки, составлявшие 5,2%, вторым по численности меньшинством были евреи — 2,7%, финнов было 2,2%, эстонцев и латышей — 2,2%, литовцев — 1,6%, немцев — 1,1%, молдаван — 1%, татар и башкир — 3,4%, казахов — 2,2%, чувашей — 0,7%, мордвы — 0,9%.
В первой половине XIX в. в связи с развитием государственного аппарата и ростом численности вооруженных сил в структуре и численности сословий, на которые делилось российское общество, произошли дальнейшие изменения. При очень значительном росте численности дворянства в целом, число помещиков почти не изменилось: на той же территории, что в конце 70-х годов XVIII в. их к 1833 г. их число выросло с 70 до 72,1 тысяч (с примерно тем же соотношением по стратам: 54% или 38,8 тыс. имевших менее 20 душ, 28% или 20,3 тыс. имевших от 20 до 100 и 18% или 13 тыс. — более 100 душ). В то же время численность рангового чиновничества увеличилась в несколько раз: если в 1804 г. имелось 13,2 тыс. чиновников в классных чинах, то на 1847 г. их было 61 548 человек. Более чем вдвое вырос и офицерский корпус — с 12–15 тысяч в начале XIX в. до примерно 30 тысяч к середине столетия. Именно через эти социально-профессиональные группы осуществлялось пополнение потомственного дворянства. В первой половине XIX в. недворянское происхождение имели примерно 26% офицеров, а среди чиновников лица недворянского происхождения в начале — середине XIX в. составляли 60%.
Еще одним каналом получения дворянства, помимо выслуги соответствующих чинов, было награждение любым российским орденом (которым могли награждаться и лица, не состоящие на государственной службе, священники и купцы) — в конце XVIII в. к орденам Св. Георгия и Св. Владимира добавился младший по отношению к ним орден Св. Анны, а после вхождения в состав России Царства Польского в российскую наградную систему были ведены ордена Белого Орла и Св. Станислава (если первый из них жаловался только высшим чинам и не играл роли в пополнении дворянства, то второй — ставший самым младшим в системе орденов, получил очень широкое распространение).
В результате приток в дворянство был в это время очень велик: с 1836 по 1843 г. из произведенных в дававший потомственное дворянство чин 8-го класса почти две трети (64,7%) составляли недворяне, и только в 1825–1845 гг. потомственное дворянство по чинам и орденам получили около 20 тыс. чел. В связи с чрезмерно большим пополнением дворянства со стороны было решено ограничить доступ в высшее сословие, и манифестом 11 июня 1845 г. класс чинов, дающих право на потомственное дворянство, был повышен (хотя Николай I долго колебался в этом вопросе именно потому, что усматривал здесь ущемление прав военных, которых он всегда любил и считал «своими»). Отныне потомственное дворянство на военной службе приносил первый штаб-офицерский чин (майора — 8-го класса), а на гражданской — чин статского советника (5-го класса). Офицерские чины с 14-го по 9-й класс приносили теперь личное дворянство (так что принцип принадлежности к дворянскому сословию всего офицерского корпуса поколеблен не был). Гражданские чины с 9-го по 6-й класс также давали теперь личное дворянство, а более низкие, с 14-го по 10-й — почетное гражданство. Тогда же было установлено, что орден Св. Анны дает потомственное дворянство только по своей 1-й степени; в 1855 г. то же было сделано в отношении ордена Св. Станислава. Таким образом, после 1845 г. только три низших гражданских чина (чины 13-го и 11-го классов в XIX в. при гражданском чинопроизводстве пропускались) не вводили человека в состав высшего сословия (лица, имеющие их, включались в сословие почетных граждан). Но младшие ранговые чиновники и личные дворяне представляли собой по существу одну и ту же социальную группу, поскольку срок выслуги чина 9-го класса составлял 9–12 лет, так что почти все чиновники его со временем получали. (Хотя личные дворяне пользовались меньшими правами, чем потомственные, законодательством подчеркивалось, что и те и другие принадлежат к единому дворянскому сословию.) Но это лишь немного снизило приток в дворянское сословие со стороны.
Лишь меньшая часть дворянского сословия могла вести образ жизни, традиционно считавшийся пристойным для дворянина. Необходимым для этого доходом в первой половине XIX в. считались 300–400 руб. в год (в столицах требовалось почти в 2 раза больше). Но такой суммы (вместе со всеми добавочными к окладу выплатами (наградными, столовыми, квартирными и др.) достигали доходы лишь старших (не ниже 8-го класса) чиновников (составлявших не более трети всех ранговых чиновников) и офицеров и среднепоместных помещиков (их имения давали 400–800 руб. в год), которых было меньше половины. Младшие чиновники и мелкопоместные помещики имели доходы в 2–2,5 раза ниже, и если семьи таких помещиков по размеру не отличались от крестьянских, то младшие чиновники в большинстве случаев были холостыми или имели минимальное число детей. Благосостояние большинства неслужащих дворян не отличалось существенно от среднекрестьянского, поскольку производимая «прибавочная стоимость» позволяла десятерым содержать на том же уровне еще только одного неработающего, а уже по 8-й ревизии (1834 г.) менее 20 душ имели 45,9% дворян-помещиков (а еще 14% были вообще беспоместными). К 1850 г. из 253 068 человек потомственных дворян 148 685 вообще не имели крепостных, 23 984 имели менее 10 душ и при этом 109 444 сами лично занимались хлебопашеством. Среди этих последних встречались и потомки древних княжеских родов. Таким образом, уже к середине XIX в. достаточно явно прослеживается тенденция к постепенному превращению дворянства в «почетное» сословие. К середине XIX в. (1853 г.) абсолютное большинство чиновников не имело собственности, ее не было даже у половины чинов 5-го класса и 32,3% чинов 1–4-го классов.
В 1831 г. был повышен и ценз для выборов в состав дворянских корпоративных органов управления. Хотя присутствовать в собрании и быть избранными на должности имели все (в т.ч. и личные) дворяне, а право голоса по вопросам жизни собрания имели все владельцы недвижимости или обладатели классного чина, но избирать должностных лиц могли только обладатели не менее 100 душ или 3 тыс. десятин незаселенной земли (т.е. представители только высшей страты помещиков), а прочие должны были объединяться в группы (для достижения такого ценза), чтобы направлять одного своего уполномоченного с правом голоса.
Положение духовенства в первой половине XIX в. практически не изменилось. Оно продолжало оставаться замкнутым сословием. К 1830 г. среди священников 47% составляли дети священников, 20% — дьяконов и 33% — причетников, среди дьяконов — соответственно 24%, 22% и 54%, среди причетников — 21%, 9% и 70%. Избыточная часть детей духовенства пополняла светские сословия (среди чиновников они составляли 20%, среди преподавателей — 35%, среди врачей — 30%). С начала этого столетия и до самого конца существования империи состав Синода оставался одинаковым, включая до 10 архиереев и двух представителей белого духовенства: главного священника армии и флота и духовника императора. В составе консисторий стали преобладать представители белого духовенства. В этот период произошел существенный сдвиг в уровне образованности духовенства. Уже к 1808 г. численность обучающихся в духовных семинариях достигала 29 тыс. человек, так что к 1835 г. специальное образование имели 42,5% священников и 4,2% дьяконов. Однако приходское духовенство по-прежнему не получало жалованья, и уровень его доходов бы невысок, в полтора-два раза уступая доходам младших офицеров и чиновников. Пропорции между категориями приходского духовенства на протяжении этого периода оставалась стабильной: 31% его составляли священники, 14% дьяконы и 55% причетники. Численность его составляла около 110 тыс. человек: на 1824 г. имелось 34,1 тыс. священников, 15,1 тыс. дьяконов и 59,7 тыс. причетников — всего 108,9 тыс. человек, на 1836 г. — 32,4 тыс., 15,2 тыс., 58,7 тыс. и 106,3 тыс. человек соответственно. Численность всего сословия (черного и белого с членами семей мужского пола) на 1850 г. составила 281 тыс. человек. В это время на духовенство было распространено награждение общегосударственными орденами за пастырскую службу, и награжденные ими приобретали потомственное дворянство, оставаясь одновременно в составе духовного сословия и продолжая исполнять свои функции. В 1801 г. священники и дьяконы были освобождены от телесных наказаний по приговорам и светских судов (еще ранее они были освобождены от таких наказаний со стороны своего духовного начальства).
Большие изменения произошли в этот период в положении городского населения. В 1832 г. категория именитых граждан (их к 1820 г. было всего 28 человек, с членами семей — около 150) была упразднена, и было образовано новое сословие — почетных граждан, причисление к которому происходило на иных основаниях. Почетное гражданство, как и дворянство, делилось на потомственное и личное. К потомственному почетному гражданству по рождению причислялись дети личных дворян и священников, окончивших духовную семинарию или академию. На него также имели право купцы 1-й и 2-й гильдии, непрерывно состоявшие в ее составе 10 и 20 лет соответственно или награжденные орденом (с 1826 г. награждение купца орденом не приносило ему прав потомственного дворянства), их дети, а также артисты, художники, ученые. Личное почетное гражданство получали дети священников без образования (по рождению), и все выпускники высших учебных заведений. Почетные граждане не платили прямых налогов, не несли рекрутской повинности и не подвергались телесным наказаниям. Но число их в течение нескольких десятилетий было очень невелико: к 1840 г. насчитывалось 2,4 тыс. почетных граждан, к 1850 г. — 7,2 тыс. В городском населении они составляли тогда 0,2% и 0,4% соответственно.
Численность всего сословия городских обывателей (лиц мужского пола) на протяжении первой половины XIX в. непрерывно и быстро росла, составив (без Польши и Финляндии) в 1811 г. 776,5 тыс., в 1825 г. — 1110,5 тыс., в 1835 г. — 1378,7 тыс., в 1840 г. — 1592,8 тыс. и в 1850 г. 1887,1 тыс. Однако численность купечества в 1812–1825 гг. резко снизилась, что было вызвано как разорением многих купцов во время войны 1812 г., так и разрешением в это время крестьянской торговли. Если в 1811 г. купцов насчитывалось 122,9 тыс., то в 1815 г. — 81,4 тыс., в 1824 г. — 52 тыс., в 1825 г. — 77,5 тыс., и даже в 1835 г. их было меньше довоенного уровня — 119,3 тыс.; к 1840 г. численность купцов поднялась до 136,4 тыс., а к 1850 г. — до 175,5 тыс. В составе городских обывателей доля купечества оценивалась в 1811 г. в 16% (в т.ч. купцов 1-й и 2-й гильдий 1,5%), в 1815 г. — 12%, 1824 г. — 5,6%, 1825 г. — 7%, 1835 г. — 8,6% (в т.ч. 1-й и 2-й гильдий 0,7%), 1840 г. — 9,2% (0,5%) и в 1850 г. — 7% (0,5%). Монополия горожан на занятие торгово-промышленной деятельностью в середине 20-х годов была отменена, поскольку право на нее теперь приобреталось лицами всех сословий покупкой промыслового свидетельства, и среди владельцев такого свидетельства уже в начале 30-х годов насчитывалось 7% крестьян и 0,4% дворян, а к 1850 г. — 14% и 0,6%.
Структура крестьянства к середине XIX в. претерпела существенные изменения. Доля всех категорий крестьянства, кроме государственных, к последней (10-й) ревизии 1857 г. заметно уменьшилась. Экономические (бывшие монастырские) уже в 1811 г. составляли только 8,5%, а к 1815 г. были перечислены в государственные. Удельных крестьян оставалось 3,9%, помещичьих вместе с посессионными — 47,3%, а самую большую группу — 48,8% стали составлять государственные крестьяне. В этот период усилился переход крестьян в купцы и мещане, в 1816–1842 гг. в городское сословие перешло 450 тыс. крестьян.
С начала XIX в. было принят целый ряд постановлений, расширяющих права крестьян. В декабре 1801 г. крестьянам, кроме помещичьих, было разрешено (как и всем недворянам) свободно покупать и продавать незаселенные земли. В феврале 1803 г. вышел указ о «вольных хлебопашцах», по которому помещикам разрешалось отпускать на волю крестьян по обоюдному согласию (к 1825 г. в соответствии с ним утратило крепостную зависимость 47 тыс. крестьян), в 1804 г. в прибалтийских губерниях крестьянам были переданы в наследственное владение их наделы, а повинности установлены в соответствии с доходом от наделов, в 1808 г. была запрещена продажа крепостных на рынках, в 1809–1822 гг. было отменено право помещиков на ссылку крестьян в Сибирь, в 1816 г. запрещено покупать крепостных к заводам и фабрикам, в 1816–1819 гг. было отменено крепостное право в прибалтийских губерниях. В 1812 г. крестьяне получили право свободной торговли, в 1818 г. — право заниматься промышленной деятельностью, в 1827 г. — иметь собственные дома в городах. В 1833 г. были запрещены сделки на крестьян без земли и ведущих к разделению семей, в 1840 г. владельцам предприятий было разрешено отпускать на волю прикрепленных к ним посессионных крестьян. В 1843 г. вышел указ, по которому правительство оказывало поддержку крестьянам, изъявившим желание переселиться в Сибирь. В 1845–1847 гг. в западных губерниях была введена фиксация крестьянских повинностей, и права помещиков по отношению к крестьянам ограничены. В 1848 г. всем помещичьим крестьянам было предоставлено право с согласия помещика и на его имя приобретать землю. За первую половину XIX в. среди крестьянства вдвое увеличилась доля зажиточных — с 10 до 23%, тогда как бедных сократилась с 42 до 24%, а средних выросла с 48 до 53%.
Первая половина XIX в. была ознаменована систематизацией и детализацией всех отраслей законодательства. При Николае I в 1832 г. был впервые издан «Свод законов Российской империи», который регламентировал все стороны жизни общества. В основном закрепив существовавшие до него правовые положения и придав юридическую силу практиковавшимся до этого действиям, Свод, вместе с тем, внес ряд изменений в различные отрасли права. Возраст гражданской правоспособности был повышен до 21 года. Свод окончательно утвердил право частной собственности (определявшейся как право «исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно») на все виды недвижимого имущества (в первую очередь землю), которое к тому времени получили все категории населения, кроме частновладельческих крестьян. К законным способам приобретения собственности добавилась давность: владение вещью в течение 10 лет независимо от обстоятельств ее получения превращало владельца в собственника.
В сфере обязательного права было определено, какие договоры могли заключаться в устной, а какие — только в письменной форме; предусматривались 4 способа обеспечения договоров (поручительство, неустойка, залог недвижимости и заклад движимого имущества), запрещался обмен недвижимости. Наем недвижимого имущества разрешался на срок не более 12 лет по письменному договору, ссудный процент допускался в размере не более 6% годовых. Для торговли, особенно внешней, важное значение имело юридическое закрепление договора запродажи (когда одна сторона обязывалась продать другой имущество по заранее определенной цене, с выплатой неустойки за нарушение соглашения).
В области наследственного права Свод 1832 г. еще более расширил свободу завещателя, допуская завещание любого имущества (кроме особо учрежденных именными императорскими указами майоратных и заповедных имений). Завещания, сделанные умалишенными, несовершеннолетними, монахами, самоубийцами и лишенными прав состояния признавались недействительными. Брачный возраст был повышен для мужчин с 15 до 18 лет и для женщин с 13 до 16 лет. Женщины получили право самостоятельно и независимо от мужа распоряжаться (дарить, продавать и т.д.) имуществом, полученным в качестве приданого. При заключении брака по-прежнему требовалось согласие родителей, опекунов и попечителей, для состоящих на службе — начальства, для владельческих крестьян — помещика. В 1845 г. было отменено права мужа наказывать свою жену и установлена уголовная ответственность родителей за нанесение своим детям телесных повреждений.
В сфере уголовного законодательства в 1833 г. было введено понятие условной вменяемости: преступникам в возрасте 10–17 лет полагалось снижать наказание в зависимости от их «степени разумения». С вводом в действие в 1845 г. «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» возраст условной вменяемости составил 10–13 лет, но для преступников 14–20 лет еще предусматривалось снижение наказания, если они не были рецидивистами. По Уложению составы преступлений были сведены в 150 видов (2035 статей, из которых 32 касались преступлений против веры, 19 — государственных преступлений, 74 — против порядка управления, 175 — должностных, 1415 — связанных с интересами казны и государства и 320 — против жизни, здоровья и прав частных лиц).
Еще в Своде законов 1832 г. все наказания по степени тяжести были разделены на 10 родов: смертная казнь, политическая казнь, лишение прав состояния, телесное наказание, принудительные работы, ссылка, отдача в солдаты, лишение свободы, денежное взыскание, церковное наказание. По Уложению из 11 родов наказания (каждый из которых делился на степени — по сроку и тяжести наказания) 4 именовались уголовными (удаляющими преступника из общества навсегда) и 7 исправительными (удаляющими его только временно). Уголовные были сопряжены с лишением всех прав состояния, причем 1-й род дополнялся смертной казнью, 2-й каторжными работами, 3-й и 4-й — ссылкой в Сибирь или на Кавказ. Из исправительных наказаний 1-й род предусматривал ссылку в Сибирь (для низших сословий — розги и арестантские роты), 2-й — ссылку в отдаленные губернии (для низших сословий — заключение в рабочем доме), 3-й — заключение в крепости, 4-й — заключение в смирительном доме, 5-й — ссылка (для низших сословий — заключение в тюрьме), 6-й — кратковременный арест, 7-й — выговор, замечания, внушения, штраф. Для привилегированных сословий (дворяне, священники, купцы 1-й и 2-й гильдий) два первые рода исправительных наказаний означали и утрату всех особенных прав и преимуществ (чинов, наград, права государственной службы), 3-й и 4-й — некоторых из них.
По Своду 1832 г. смертная казнь могла назначаться за воинские и государственные преступления, а также за мародерство во время эпидемий. Уложением 1845 г. смертная казнь за воинские преступления отменялась. Применение ее весь этот период по-прежнему носило крайне ограниченный характер. Наказания кнутом вышли из употребления еще в начале XIX в., а в 1845 г. высший предел наказания плетьми и розгами был установлен в 100 ударов (с 1851 г. при наказании было обязательным присутствие врача). К каторге приговаривали относительно редко: в 1834–1844 гг. в среднем по 1320, а в 1846–1860 гг. — 974 человек в год. Заключение отбывалось в тюрьмах, рабочих и смирительных домах, арестантских отделениях, учрежденных в губернских городах в 1827 г., арестантских ротах и в крепости (за преступления, не поражающие чести и не предполагающие бесчестных побуждений). Заключенные работали до 10–11 часов в день за вознаграждение, им разрешалось иметь свой стол и добавочную пищу. Общее число заключенных в России в 1804 г. составляло около 14 тыс. человек, к 1840 г. — 17 тысяч. В общей сложности уголовные наказания в России в 1834–1845 гг. составили 9% (3,6% каторга и 5,4% ссылка), а исправительные — 91% (в т.ч. 44% — арест и более легкие), в 1846–1860 гг. — 8% (3% каторга и 5% ссылка, исправительные — 92% (в т.ч. 50% наиболее легкие). При этом в 1803–1860 гг. 52% подсудимых вовсе оправдывалось, а абсолютное большинство осужденных приговаривалось к легким видам наказания, даже не связанным с лишением свободы.
Уровень преступности в России в первой половине XIX в. был исключительно низок. В 1803–1808 гг. число преступлений (подавляющее большинство которых были мелкими) составляло 593 на 100 тыс. населения, в 1825–1830 гг. — 652, в 1831–1840 — 594, в 1841–1850 — 563, в 1851–1860 — 516. В первой трети столетия он был в 4 раза меньше, чем во Франции и в 7,6 раза меньше, чем в Англии. Среднегодовое число наиболее важных преступлений в 1846–1857 гг. составляло 109,6 тыс., в том числе убийств 4,2 тыс., телесных повреждений 1,7 тыс., сексуальных — 0,6 тыс., разбоев и грабежей — 1,6 тыс., краж — 18,6 тыс., мошенничеств — 3,3 тыс.; т.е общегражданская преступность (против личности и собственности частных лиц) была крайне невелика, абсолютно преобладали преступления против государства: против порядка управления — 14,4 тыс., против государственной собственности — 47 тыс., служебные — 7,4 тыс., религиозные — 6,8 тыс.; государственных преступлений почти не зафиксировано — 0,01 тыс., т.е. 10 в год. Россия в это время отличалась и самым низким уровнем самоубийств. На 100 тыс. населения их в 1831–1840 гг. приходилось 2,6, тогда как во Франции — 5,4, в Англии — 6,3, в Пруссии — 7, Австрии — 3,2.
В начале XIX в. одновременно с реорганизацией государственного аппарата и созданием министерств в России 24 января 1803 г. была проведена общая реформа образования, оказавшая огромное воздействие на дальнейшее распространение просвещения в стране. Теперь развитие образования проходило под руководством специально созданного органа — Министерства народного просвещения. Реформой было предусмотрено создание целостной системы образования, которая бы связала воедино начальное, среднее и высшее образование путем создания однотипных учебных заведений на каждом из ее уровней. Значительная часть городского населения была в это время грамотной, но среди крестьян грамотность составляла только 5%.
Во главе образовательной системы был поставлен университет. 5 ноября 1804 г. был принят университетский устав, предусматривающий широкую автономию университетов (совет профессоров избирал ректора, деканов, инспектора и хозяйственное правление). При этом университет осуществлял и управленческие функции по отношению к средним и низшим учебным заведениям своего округа (в 1803 г. вся страна была разбита на учебные округа, центром которых были университеты). В короткий срок в дополнение к Московскому университету было создано еще несколько: в 1802 г. был восстановлен Дерптский (Юрьевский) университет (действовавший до присоединения Эстляндии к России с 1636 по 1710 гг.), в 1803 г. был образован Виленский университет, в 1804 г. открылся Казанский, а в 1805 г. — Харьковский университет. Позже были открыты Варшавский (в 1816 г.), Петербургский (в 1819 г. на базе основанного в 1804 г. Главного педагогического института), Гельсингфорсский (в 1827 г.) и Киевский (в 1834 г.; он именовался Университетом Св. Владимира) университеты. Московский университет был существенно расширен, число его студентов выросло с 215 в 1811 г. до 814 в 1831 г. Виленский университет в 1832 г. был закрыт, а на его базе созданы Медико-хирургическая академия (в 1842 г. переведенная в Киев и превращенная в медицинский факультет Киевского университета) и Духовная академия (в 1842 г. переведенная в Петербург).
В этот период был создан также ряд специальных высших учебных заведений — как гуманитарных, так и технических. В 1811 г. был открыт Царскосельский (позже Александровский) лицей — привилегированное учебное заведение, дававшее самое лучшее по тому времени гуманитарное образование. Из его воспитанников вышло множество высших государственных сановников империи. Еще в 1803 г. в Ярославле был создан Демидовский юридический лицей, в 1820 г. в Нежине — Лицей князя Безбородко (до 1832 — Гимназия высших наук), а в столице в 1835 г. было основано Училище правоведения — еще одно привилегированное заведение с 10-летним сроком обучения (соединявшее гимназический и университетский курс), ставшее наряду с Царскосельским лицеем кузницей высшей российской бюрократии. В Москве в 1815 г. был открыт Лазаревский институт восточных языков, а в 1832 г. — Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В Одессе в 1817 г. был открыт Ришельевский лицей. В 1828 г. возобновил свою деятельность Главный педагогический институт в Петербурге. В 1803 г. в Петербурге был основан Лесной институт, а в 1810 г. — Институт инженеров путей сообщения. При Николае I, придававшем большое значение техническому образованию, были созданы: в 1828 г. — Петербургский технологический институт, в 1830 г. — Московское техническое училище, в 1842 г. — Строительное училище (затем Институт гражданских инженеров). В 1848 г. был открыт Дерптский (Юрьевский) ветеринарный институт (первый в России институт этого профиля).
Академия Наук по уставу 1803 г. была освобождена от учебных функций, устав восстанавливал в ней гуманитарные науки, в 1841 г. в ее состав была включена Российская академия, ставшая одним из трех отделений — русского языка и словесности (двумя другими были физико-математическое и историко-филологическое). В 1839 г. была открыта Пулковская обсерватория под Петербургом, в 1845 г. основано Русское географическое общество.
В соответствии с реформой 1803 г. в каждом губернском городе создавались 4-классные гимназии во главе с директором, в уезде — 2-классные училища во главе со смотрителем и 1-годичные приходские училища. В 1824 г. в России действовало 49 гимназий, к 1854 г. их стало 77 (в том числе 3 в Сибири — в Тобольске, Томске и Иркутске). В декабре 1828 г. по новой реформе уездные училища и гимназии превратились в обособленные учебные заведения. К 1856 г. в учебных заведениях общего образования (не считая технических и специальных) обучалось 118 895 человек, в том числе в университетах и лицеях 2282, в гимназиях — 19 098, в уездных, приходских и частных училищах — 95 315.
Наряду с основными типами начальных и средних учебных заведений в то время существовало множество особых заведений разного уровня. К ним относились дворянские институты и частные пансионы (сословные учебные заведения уровня гимназий), прежде всего женские; в дополнение к Смольному институту аналогичные учебные заведения были открыты в Москве, Нижнем Новгороде, Казани, Астрахани, Саратове, Иркутске и некоторых других городах. В 1844 г. для евреев были учреждены раввинские училища, по статусу приравненных к гимназиям. Начальные школы открывались церковью, отдельными помещиками, некоторыми ведомствами, прежде всего Министерством государственных имуществ, в ведении которого находились государственные крестьяне.
Развитие сети среднего и высшего образования вызвало к жизни бурный рост числа газет и журналов. За первое десятилетие XIX в. появилось 58 новых периодических изданий (в том числе «Вестник Европы» Н.М. Карамзина, имевший тираж 1,5 тыс. экземпляров), за второе десятилетие — 44 (в т.ч. известный литературный журнал «Сын Отечества» и газета «Русский Инвалид», до 1917 г. бывшая основным официальным органом Военного министерства), в 20-х годах — 73 (в т.ч. журнал «Московский телеграф» Н.А. Полевого и газета «Северная пчела» Ф.В. Булгарина), в 30-х годах — 117 (в т.ч. «Современник» и «Отечественные записки» и 43 газеты «Губернские ведомости», которые в 1838 г. было решено издавать в каждом губернском городе), в 1841–1855 гг. годах появилось еще 62 новых газеты и журнала. Таким образом, всего в течение этого периода появилось более 350 различных периодических изданий. Число издававшихся газет к 1840 г. было сопоставимо с показателями основных европейских стран: в России их тогда выходило 204, в Австрии — 132, в Пруссии — 305, в Англии — 493. В 1828–1832 гг. было выпущено 764 наименования книг, что лишь немногим уступало Англии 1060 и было в несколько раз меньше, чем во Франции — 4640 и Пруссии — 5530).
——— • ———
назад вверх дальше
Содержание
Книги, документы и статьи
