Дворянский род Рогге (Rogge)

ИСТОРИКО-БИОГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ О БЫВШИХ ПИТОМЦАХ ИМПЕРАТОРСКОГО УЧИЛИЩА ПРАВОВЕДЕНИЯ

44-го выпуска:

128. фон БЮНТИНГ 1, Николай Георгиевич, 44 вып. [336]

Человек высокого духовного строя, погиб на своем посту 2-го Марта 1917 года, проявив непоколебимую верность присяге и эпическое мужество.

По окончании Училища Правоведения с золотою медалью и с занесением фамилии на мраморную доску, слушал лекции на юридическом факультете Берлинского университета. Занял затем должность помощника обер-секретаря 2-го департамента Сената, но, стремясь к более живой деятельности, вскоре перешел в Министерство Внутренних Дел.

В 1891 г. на него было возложено заведование делопроизводством образованного тогда под председательством Наследника Цесаревича Комитета помощи населению губерний, пострадавших от неурожая. К этому времени относится начало неизменного благоволения Государя Николая II к своему верному слуге.

В 1897 г. Николай Георгиевич был назначен Курским вице-губернатором, а в 1902 г. вице-директором департамента Общих Дел Министерства Внутренних Дел, при чем В.К. Плеве, весьма ценивший его работоспособность, при всех других качествах выдающегося администратора, выразил твердое намерение в самом непродолжительном времени поставить его во главе этого департамента. Тем не менее, верный себе Николай Георгиевич снова предпочел более активную работу, и, при первой возможности, к большому неудовольствию Министра, настоял на своем назначении Архангельским губернатором. В 1905 г. он был переведен на ту же должность в Ревель [сейчас Таллинн, Эстония].

Эстляндскую губернию Николай Георгиевич нашел объятую пламенем крупнейших беспорядков. Ознакомившись с положением и убедившись в невозможности умиротворить край одними карательными мерами, он не замедлил сделать соответствующие представления Министру Внутренних Дел П.Н. Дурново и, не получив удовлетворительного ответа, подал в отставку.

После личного доклада Министру указанные Николаем Георгиевичем недочеты были устранены, а он сам был назначен в Тверь, на место убитого революционерами губернатора Слепцова.

На этом посту фон Бюнтинг полностью проявил себя образцовым начальником губернии. Независимый и строгий в исполнении своих обязанностей, он быстро восстановил в ней порядок и укрепил авторитет власти. Вместе с тем, отличаясь чрезвычайно развитым чувством справедливости и такта, обеспечил себе уважение даже в кругах местной оппозиционной общественности.

Всецело разделяя мнение покойного П.А. Столыпина, что Россия нуждалась в длительном мире, а потому должна была воздерживаться от вмешательства в назревавший в Европе конфликт, Николай Георгиевич смотрел на войну 1914 года, как на величайшее несчастье. Крайне тяжело переживал он и создавшееся к концу 1916 года политическое положение внутри страны, что привело его к решению отказаться от продолжения административной деятельности. В ожидании своего назначения в Сенат, он взял длительный отпуск и 28 февраля выехал на Юг. Однако, при первых же полученных в пути известиях о вспыхнувших в Петрограде беспорядках, которые он сразу же определил как «начало революции», Николай Георгиевич счел своим долгом немедленно возвратиться в Тверь.

Он застал город уже в состоянии полной анархии, ибо к 30-ти с лишним тысячам взбунтовавшихся солдат стоявших там запасных частей присоединилось столько же рабочих окрестных мануфактур, тогда как численность полиции ограничивалась всего 60 плохо вооруженными городовыми.

Между тем прибывший из Петрограда уполномоченный Временного Правительства, член Тверского Земского Собрания, Квашнин-Самарин заявил Николаю Георгиевичу, что новое правительство считает его единственным человеком способным своим авторитетом содействовать восстановлению порядка, а потому, сменив всех губернаторов, постановило его одного оставить на прежнем посту. Возразив, что он ни в коем случае не намерен продолжать службу при новом строе, и совершенно бессилен воздействовать на бушующую чернь, Николай Георгиевич освободил своих подчиненных от их обязанностей, обеспечил безопасность семьи, и, решительно отказавшись от представлявшейся ему возможности скрыться, принес по телефону епископу Арсению свою предсмертную исповедь. Успел он и тщательно уничтожить перед своим арестом все важные служебные документы. Оставалось в последний раз проститься с женой, которая его умолила не приводить в исполнение принятого им решения застрелиться.

Этот драматический телефонный разговор был прерван приходом делегатов революционного комитета. Спокойно, с высоко поднятой головой, в форменной одежде Николай Георгиевич последовал с ними в городскую думу, где заседал Исполнительный Комитет Временного Правительства. Между тем у думы собралась огромная толпа, и растерявшиеся правители решили отправить своего пленника на гауптвахту, под сильным конвоем и в сопровождении самого председателя революционного комитета и вновь избранного начальника гарнизона. Однако, ни старания нового начальства, ни конвоя не могли сдержать натиска толпы. Сознавая близость неминуемого конца, Николай Георгиевич снял фуражку и, крикнув «простите, если я в чем виноват», перекрестился. В тот же момент он был убит выстрелом в голову. Тело было поднято на штыки, и началась оргия безумия и издевательства; только через несколько часов отрезвевшие от этого ужаса ткачихи Морозовской мануфактуры приволокли его обратно в губернаторский дворец.

На следующий день вдове Николая Георгиевича, переодетой торговкой, удалось туда проникнуть хитростью через разбитое окно, убрать тело мужа и положить его на стол заседаний в его кабинете, который из-за какого-то суеверия толпа, разгромившая все остальные помещения дворца, оставила нетронутым. Даже Царские портреты ещё висели па стенах.

Временное Правительство лишь на седьмой день дало распоряжение о выдаче праха Николая Георгиевича семье. Официальные похороны были запрещены, но епископ Арсений не убоялся совершить над убитым чин отпевания, после чего погребение состоялось в фамильном склепе в Пскове.

Никаких мер к обнаружению убийцы Николая Георгиевича принято не было. Однако, мучимый совестью, убийца сам через несколько дней пришел на исповедь и на духу сознался в своем грехе. Исповедывавший его священник, верный обету молчания, конечно, его не выдал.

129. ЭССЕН 4, Антон Оттович, 44 вып. [339]

Сын правоведа 10-го вып., ст.-секретаря Е.И.В. О.В. Эссена, и брат адмирала Н.О. Эссена, командовавшего Балтийским флотом во время Великой войны, который до своего поступления в Морской Корпус тоже был в Училище Правоведения, Антон Оттович начал службу в судебном ведомстве. Перейдя затем в Министерство Внутренних Дел, он в 1906 году назначен Петроковским губернатором, пост считавшийся в то тревожное время особенно трудным, ввиду сосредоточения в губернии самых крупных промышленных предприятий Привислинского края, рабочие которых подвергались усиленной революционной пропаганде. Храбрый, спокойный, твердый почти до упрямства, никогда не отступавший от раз принятого решения, Антон Оттович сумел, однако, быстро ликвидировать очаги крамолы. С тем же успехом проявил он свои недюжинные способности на ещё более трудном посту помощника Варшавского Генерал-Губернатора по гражданской части.

Неуклонно следя за соблюдением подчиненными ему органами строгой законности, Антон Оттович высоко держал в Польше знамя русской власти. При том, отличаясь редкой трудоспособностью, он с одинаковой тщательностью лично изучал, как важные, так и мелкие вопросы, вплоть до прошения простого крестьянина.

В начале войны 1914 года состоял и.д. Варшавского Генерал-Губернатора, а затем был призван к присутствованию в 1-ом департаменте Сената.

Революция принесла Антону Оттовичу жестокие моральные испытания. Не говоря о болезненном восприятии им падения исторического строя, которому он был безгранично предан, в смуте погибли все три его сына, из них младший Сергей, 20-ти летний юноша, едва оправившийся от тяжелых ранений, был предательски убит рабочим в первые дни революции, когда он пытался рассеять толпы черни, командуя ротой л.-гв. Семеновского полка.

Сам Антон Оттович был расстрелян в Киеве в 1919 году, накануне занятия города Добровольческой Армией.

Среди найденных следственными властями бумаг Киевской Ч.К. был обнаружен протокол допроса Антона Оттовича. На заключительный вопрос «Признаете ли вы Советскую власть?» следовал ответ «Нет, не признаю». Внизу стояла его характерная подпись, а наискось по всему протоколу размашистым почерком написано: «Расстрелять».

130. ВУИЧ 2, Николай Иванович, 44 вып. [341]

В 1905 г. занимал должность помощника управляющего делами Комитета Министров. Временно заменяя управляющего, был непосредственным свидетелем возникновения манифеста 17 Октября. По поручению графа С.Ю. Витте изложил факты, предшествовавшие подписанию этого акта, в особой записке, которая была напечатана во 2-ом томе Архива Русской Революции, издававшемся Гессеном в Берлине в 1921 г.

131. ВЕЛИЧКО, Василий Львович, 44 вып. [341]

Автор лирических произведений, поэм, драматических этюдов и собиратель восточных сказаний (Сборник пьес «Восточные мотивы»). Был редактором газеты «Кавказ», главного органа Кавказского Наместничества, «Русского Вестника», сотрудником «Русской Мысли» и других журналов.

132. ДВОРЖИЦКИЙ, Корнилий Адрианович, 44 вып. [341]

Сын Петербургского полицеймейстера, следовавшего за каретой Императора Александра II в злополучный день 1 Марта 1881 года и отвезшего умирающего Монарха в Зимний дворец, найдя силы это сделать, несмотря на полученные им самим 57 ран.

Корнилий Адрианович был в то время воспитанником III класса Училища Правоведения. В Январском номере Исторического Вестника за 1913 год он опубликовал воспоминания своего отца, дополнив их своими личными, в частности о посещении раненого Принцем П.Г. Ольденбургским.

[вверх]

45-го выпуска:

133. Князь ШИРИНСКИЙ-ШИХМАТОВ 1, Алексей Александрович, 45 вып. [341]

По окончании Училища Правоведения прослужил несколько лет в Прибалтийском крае по ведомству Министерства Внутренних Дел.

В 1890 г. покинул это ведомство и был назначен сперва помощником юрисконсульта при Обер-Прокуроре Священного Синода, а затем управляющим Канцелярией Московской Конторы Священного Синода, при чем, в 1903 г., заведовал всеми приготовлениями к прославлению старца Серафима Саровского.

В том же году князю было Высочайшей Властью вверено управление Тверской губернией, а в следующем Всемилостивейше повелено присутствовать в Сенате.

В 1905 г. он возвратился в ведомство прежнего своего служения на пост Товарища Обер-Прокурора Священного Синода, каковым в то время был К.П. Победоносцев. Разработал на этом посту проект созыва Церковного Собора и восстановления в России Патриаршества. Участвовал в совещании под председательством Е.И.В., для обсуждения предначертаний, указанных в Высочайшем рескрипте 18 Февраля 1905 года; трижды выступал на этом совещании против введения представительного строя. В конце того же года присутствовал в 1-ом департаменте Сената и входил в состав Особого Присутствия для суждения дел о государственных преступлениях.

В 1906 г. князь Ширинский-Шихматов был назначен Обер-Прокурором Священного Синода, по вскоре покинул этот пост. Имея всего 43 года отроду, был тогда же назначен членом Государственного Совета, где примкнул к правой группе его членов.

Во время Великой войны князь состоял вице-председателем Комитета Великой Княжны Ольги Николаевны помощи семьям запасных, призываемых под оружие, а осенью 1916 года был поставлен во главе сенаторской ревизии, для борьбы со злоупотреблениями, порожденными тыловой обстановкой.

Свои служебные обязанности князь совмещал с многообразной патриотической работой.

После трагической гибели председателя Императорского Православного Палестинского Общества Великого Князя Сергея Александровича, когда это общество возглавила Августейшая Его вдова, Великая Княгиня Елизавета Федоровна, князь был назначен Государем Императором вице-председателем общества и широко развернул его деятельность.

Как знаток древнего русского зодчества и искусства, член Императорской Археологической Комиссии, он много и плодотворно работал и в этой области. Так по его инициативе, как вице-председателя Палестинского Общества, в городе Бари [Италия], на месте упокоения мощей Св. Николая Чудотворца, был построен прекрасный храм в древнем русском стиле с странноприимным домом для русских паломников [Храм-Подворье Святителя и Чудотворца Николая], а в Петрограде – Николо-Александровский храм в том же стиле. Принимал он живое участие в строительстве царскосельского Феодоровского собора в память 300-летия Дома Романовых, с прилегавшим к нему так называемым «Царским городком», до революции ещё не вполне законченным, но некоторые здания которого во время войны могли уже быть использованы под лазареты.

Тут же хранилась лично собранная князем одна из лучших в России коллекций старинной русской меди – братины, ковши, ендовы и пр., всего свыше 350 предметов.

Состоял князь и председателем образованного по Высочайшему повелению Комитета для реставрации Успенского Собора в Московском Кремле и окружающей его площади.

Нельзя не отметить создание князем незадолго до войны Общества Возрождения Художественной Руси, в которое им было привлечено много первоклассных сотрудников, с увлечением выполнивших в сравнительно короткий срок ряд ценных работ. Так был подготовлен к печати 2-х томный перечень русских слов, могущих заменить соответствующие иностранные, издано и распродано около 3-х миллионов художественных открыток с изображением памятников русского зодчества и др. В программу общества входила организация художественно-просветительных групповых поездок для народных учителей и других желающих. Это начинание встретило особое сочувствие и поддержку Императрицы Александры Федоровны.

Совместно с членом Государственного Совета А.С. Стишинским, князь принял живое участие в образовании и работе Общества Окраины России, имевшего целью изучение их духовной, культурной и исторической связи с коренной Россией. Был он деятельным членом и Русского Собрания.

В первые дни революции князь подвергся аресту, но вскоре был освобожден и переехал в Москву, где приступил к созданию тайной монархической организации; след его деятельности имеется в записи плененного Государя от 12/25 Марта 1918 года.

В Сентябре того же года князю удалось с семьей выехать из России.

За рубежом он снова принял деятельное участие в церковной и монархической работе: был видным участником первого монархического съезда в Рейхенгалле*, Церковного Собора в Сремских Карловцах, членом Высшего Монархического Совета.

В 1921 г. князь Ширинский-Шихматов воссоздал и возглавил Комитет Правоведской Кассы, вице-председателем которого состоял с 5 Декабря 1915 года.

Сенатор Белецкий в своем показании Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства так отозвался о князе: «Ширинский-Шихматов человек чистый в исповедывании своих идей. Он любил Государя, был приверженцем самодержавия, таким и остался. Он резко пошел против течения».

Скончался князь Ширинский-Шихматов 9/22 Декабря 1930 года в Севре под Парижем, где и погребен. Согласно его воле, он был положен во гроб в правоведской казенной рубашке и русской поддевке.

[* 1) Первый крупный съезд русской патриотической общественности — май–июнь 1921 года, г. Рейхенгалле (Германия). 2) Сремские Карловцы, Сербия. Примечание автора сайта.]

46-го выпуска:

134. ВЕРЕВКИН 1, Александр Николаевич, 46 вып. [344]

Государственный деятель много и плодотворно работавший для развития русского законодательства.

Начав службу в законодательном отделении Министерства Юстиции, последовательно занимал должности помощника юрисконсульта, юрисконсульта, директора 1-го департамента и товарища Министра, Состоял неприсутствующим сенатором, а 1 Января 1917 года был назначен членом Государственного Совета.

Неоднократно исполнял поручения по обревизованию делопроизводства отдельных судебных установлений и принимал участие в многочисленных комиссиях и совещаниях по разного рода вопросам законодательного свойства.

В качестве одного из представителей русского правительства принимал участие и в международных конференциях.

В 1910 г. Веревкин был назначен председателем образованного тогда по Высочайшему повелению при Министерстве Юстиции особого совещания для выяснения спорного вопроса о русском государственном национальном цвете. Из-за войны Совещание не закончило своих работ. Однако, судя по свидетельству одного из находившихся за рубежом его членов, оно, видимо, склонялось к признанию этим цветом черно-оранжево-белого.

135. МЕНДЕЛЕЕВ, Павел Павлович, 46 вып. [345]

До своего избрания Тверским губернским предводителем дворянства, а затем членом Государственного Совета от дворянства той же губернии в Октябре 1915 г., много лет прослужил в Государственной Канцелярии и в Канцелярии Совета Министров.

В эмиграции долго возглавлял Союз Русских Дворян, при чем особенно заботился о воспитании русской молодежи за рубежом в духе чести, верности долгу и любви к родине.

Глубоко верующий христианин, стойкий в своих убеждениях, принимал близкое участие в делах православной зарубежной церкви, всегда стремясь к церковному миру.

Человек высокого ума, всестороннего образования, знаток литературы, музыки и театрального искусства, отличался и своим тактом и добротою, почему пользовался глубоким уважением и симпатиями всех его знавших.

После кончины Князя А.Г. Романовского, Герцога Лейхтенбергского, Менделеев состоял почетным председателем Комитета Правоведской Кассы, высоко авторитетным и искренно любимым.

136. ЛЮБИЧ-ЯРМОЛОВИЧ-ЛОЗИНО-ЛОЗИНСКИЙ 2, Михаил Александрович, 46 вып. [346]

Начав службу в Сенате, в 1900 году перешел в Министерство Внутренних Дел, где последовательно состоял и.о. вице-директора Департамента Духовных Дел Иностранных Исповеданий, и.о. вице-директора Хозяйственного Департамента, управляющим отделом земского хозяйства в Главном управлении по Делам Местного Хозяйства, Тифлисским и Пермским губернатором.

Как вольнослушатель, сперва на историко-филологическом, а потом на юридическом факультете С.-Петербургского университета, получил от университета в 1888 году золотую медаль за сочинение на тему «Компетенция земских учреждений», после чего был удостоен звания кандидата прав и оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию.

Принимал также участие в редактировании «Северного Вестника» и сотрудничал в нем, помещая рецензии книг по вопросам истории и права.

Научные статьи его печатались в «Журнале гражданского и уголовного права», в «Журнале Министерства Юстиции», в «Вестнике права» и в «Праве».

Отдельными изданиями вышли: «Систематический сборник разъяснений Правительствующего Сената по делам о жительстве евреев» – комментарии к законам о жительстве евреев, «Справочная книга о законах для крестьянина» и др.

Общественная деятельность Михаила Александровича выразилась его участием в работах обществ: С.-Петербургского грамотности, Императорского Вольно-Экономического и Юридического.

137. ФРИШ 3, Владимир Эдуардович, 46 вып. [346]

В 1908 г. разработал проект полного преобразования имперской полиции, существующую организацию которой считал крайне неудовлетворительной.

Предусматривал объединение всей полиции, как безопасности, так и уголовно-розыскной, под начальством одного на всю Россию «командира государственной стражи», с придачей первой чисто военной организации.

Все несвойственные полиции обязанности общественного порядка должны были быть переданы земским и городским учреждениям.

Проект этот обсуждался в комиссии Товарища Министра Внутренних Дел Макарова, но дальнейшего движения не получил.

[вверх]

48-го выпуска:

138. МАРЧЕНКО, Митрофан Константинович, 48 вып. [347]

Начал службу в л.-гв. Конном полку. Окончил Николаевскую Военную Академию и зарекомендовал себя выдающимся офицером Генерального Штаба на посту Военного Агента в Вене. После командования Архангелогородским драгунским полком был назначен начальником Николаевского кавалерийского училища.

В эмиграции написал ряд книг, в том числе:

– La catastrophe austro-hongroise, préf. de Louis Bartou de l'Académie Française.

– Un voyage en Perse pendant la révolution russe, préf. de A. Le Chatelier, prof. au Collège de France.

– La III Internationale ennemi du Christianisme, préf. de S. E. le Cardinal Mercier.

– La révolution mondiale.

139. ЧЕРНОСВИТОВ 2, Кирилл Кириллович, 48 вып. [347]

Начав службу в Сенате, был затем товарищем прокурора в Тотьме и Владимире; перешел затем в магистратуру и был назначен членом Владимирского окружного суда.

Далее состоял членом Государственной Думы всех четырех созывов; избирался по списку кандидатов Конституционно-демократической партии в первые три от Владимирской, а в последнюю, от Ярославской губернии.

Неоднократно выступал в общих заседаниях Государственной Думы, в частности при обсуждении законопроектов, касающихся судебного ведомства. Принимал также деятельное участие в работах разных думских комиссий.

В период, предшествующий избранию членом Думы, Ч. был председателем Общества попечения о колонии малолетних преступников во Владимире и созданного там же, по его почину, Общества попечения о народной библиотеке и читальне; состоял он также гласным Пошехонского уездного и Ярославского губернского земского собраний.

После октябрьского переворота стоял во главе Петроградского отд. центрального комитета конституционно-демократической партии и вел энергичную подпольную работу.

Был арестован в октябре 1918 г., перевезен в Москву и год спустя расстрелян вместе с рядом других общественных деятелей, входивших в состав Московской группы Национального Центра.

49-го выпуска:

140. ЕСИПОВ 2, Владимир Владимирович, 49 вып.  [348]

Ученый юрист. Помимо своей профессорской деятельности, был главным редактором Варшавского Статистического Комитета, редактором «Варшавского Дневника», членом международного союза криминалистов и французского тюремного общества. Автор многих сочинений по уголовному праву и статистике, как-то: «Очерк (курс) уголовного права» в 3-х томах, единственный в русской юридической литературе, охватывающий все части этой науки; «Очерк экономического и культурного развития Царства Польского за последние 40 лет»; «Очерк народного образования в Царстве Польском» и др.

141. ПЕСТЕРЖЕЦКИЙ 1, Дмитрий Илариевич, 49 вып. [348]

Начал службу в судебном ведомстве, был товарищем прокурора в Каменец-Подольске и Пскове. Перейдя затем в Министерство Внутренних Дел, специализировался в вопросах крестьянского законодательства. Состоял помощником Управляющего Земским Отделом и членом Совета Министра. Принял деятельное участие в разработке мероприятий, направленных к улучшению благосостояния крестьян, в частности Высочайших указов 3 Ноября 1905 г. и 9 Ноября 1906 г.

В России и в эмиграции много писал по вопросам экономическим, рабочему и земельному (см. «Около Земли», Берлин 1922); выступал по этим вопросам с докладами и читал лекции.

Участвовал в Монархическом Съезде в Рейхенгалле* в 1921 г.; один из видных толкователей основных законов.

[* Первый крупный съезд русской патриотической общественности — май–июнь 1921 года, г. Рейхенгалле (Германия). Примечание автора сайта.]

142. ТРЕГУБОВ, Сергей Николаевич, 49 вып. [349]

Вскоре после окончания Училища Правоведения, был назначен товарищем прокурора в Новый-Маргелан Ферганской обл.; последовательно занимал ту же должность в Ташкенте, Витебске и Петербурге.

В 1899 г. был назначен прокурором Ташкентского окружного суда, откуда был переведен в Пензу, а в 1902 г. в Петербург.

В 1908 г. участвовал в ревизии сенатора графа Палена Туркестанских судебных установлений, после чего состоял сперва ст. юрисконсультом Министерства Юстиции, а потом директором 1-го департамента. В 1916 г. был призван к присутствованию в 1-м департаменте Правительствующего Сената; в том же году командирован в Ставку, в качестве консультанта по военно-судебным вопросам при Начальнике Штаба Верховного Главнокомандующего.

В 1917 г. был назначен ревизующим сенатором, а в 1919 г. Первоприсутствующим Сената ВСЮР*; при генерале Врангеле состоял членом Высшей Комиссии правительственного надзора.

После эвакуации Крыма поселился в Белграде. Выдающийся криминалист, он и за рубежом продолжал свою научную деятельность. Помимо профессуры в Белградском университете, состоял в должности Советника югославянского Министерства Внутренних Дел и как таковой организовал в Королевстве* так называемую техническую полицию, введя в ней применение самых [349] усовершенствованных методов судебной экспертизы; переиздал на сербско-хорватском языке некоторые прежние свои научные труды, в частности «Основы уголовной техники», и опубликовал новые; наконец, в качестве делегата Югославии, участвовал на международных конгрессах криминалистов.

Не менее кипучую деятельность проявлял Сергей Николаевич в области национально-патриотической работы: был председателем Зарубежного Союза Русских Судебных Деятелей, Общества Военных Юристов, несменяемым председателем Белградского Отдела Комитета Правоведской Кассы и ряда других организаций.

[* 1) ВСЮР — Вооружённые силы Юга России — оперативно-стратегическое объединение белых войск Юга России в 1919–1920, в ходе Гражданской войны. По тексту может быть упоминание, как «... на Юге России...». 2) Королевство сербов, хорватов и словенцев (КСХС, с 1929 г. — Югославия). Примечание автора сайта.]

143. ЮШКЕВИЧ, Виктор Адамович, 49 вып. [350]

Занимал кафедры торгового права в Томском университете, а затем читал римское право в Императорском Училище Правоведения и Московском Лицее имени Цесаревича Николая. Автор ряда научных трудов: «Историко-аналитическое направление в науке римского права», «Руководящие начала в преподавании русского гражданского права», «Наполеон I на поприще гражданского правоведения и законодательства», «Учение пандектов о намыве, юридической природе русла публичных рек, об островах, в публичных реках возникающих» и др.

144. БУЛАЦЕЛЬ 1, Павел Федорович, 49 вып. [350]

Начал службу в Сенате, но вскоре перешел в адвокатуру, приобретя известность своими талантливыми выступлениями в ряде процессов, как гражданских, так и уголовных и политических.

Кроме своей судебной деятельности, уделял много времени публицистике и общественной работе. Исповедывал весьма правые убеждения.

Издал «Изследование о самоубийстве с древнейших времен до наших дней» С.-Петербург 1910, и сборник под заглавием «Борьба за правду» с своими передовыми статьями в газете «Русское Знамя» и речами, С.-Петербург 1910.

145. ПОЛОВЦОВ 3, Александр Александрович, 49 вып. [351]

Начав службу в л.-гв. Конном полку, перешел затем в Министерство Внутренних Дел, где работал по организации помощи пострадавшему от неурожая населению поволжских губерний и переселенческому делу.

Далее перевелся в Министерство Иностранных Дел; последовательно состоял дипломатическим чиновником при Туркестанском Генерал-Губернаторе, в Азиатском департаменте Министерства и Генеральным Консулом в Бомбее.

Оставаясь причисленным к Министерству, посвятил потом несколько лет развитию тяжелой промышленности на Урале, чем много способствовал общему усилению потенциала отечественной металлургии и поднятию благосостояния местного населения.

В начале войны 1914 г. вернулся в Министерство Иностранных Дел; принимал участие в междусоюзнических конференциях, а в 1916 г. был назначен Товарищем Министра. Вскоре после революции вышел в отставку.

Блестящий лингвист, А.А. Половцов много занимался историческими вопросами и был тонким знатоком русского искусства.

В эмиграции его перу принадлежали следующие ценные книги:

– «Les tresors d'art en Russie sous le regime bolcheviste», Paris, 1919.

– «The Land of the Timur», London, 1932.

– «The Call of the Siren», London, 1932.

– «Les favoris de Catherine la Grande», Paris, 1939.

Кроме того, подготовил к печати несколько других сочинений, оставшихся после его кончины неизданными.

Его воспоминания были частично напечатаны в журнале «Возрождение» (Париж, Март 1949 г.).

146. БОЛОТОВ 2, Александр Владимирович, 49 вып. [351]

По окончании Училища Правоведения и вплоть до своего назначения в 1916 г. почетным опекуном, последовательно состоял членом Новгородской земской управы, земским начальником, Новгородским уездным предводителем дворянства, Пермским губернатором, а в 1914-15 гг. уполномоченным Российского Общества Красного Креста при 3-ей армии.

Был одним из учредителей общества «Русское Зерно», имевшего целью поднять уровень хозяйства мелких крестьян-собственников, для чего организовывались их поездки на Запад, в частности в Чехию, для практического ознакомления с тамошними методами хуторского хозяйства.

В эмиграции написал две книги под заглавием «Святые и грешные» и «Господин Великий Новгород» (Париж, 1924 и 1925 гг.), при чем в первой, имеющей характер автобиографии, посвятил Училищу целую главу, а Принцу П.Г. Ольденбургскому следующие строки:

Любовь его к Училищу и доброта всем известны, и с детских лет мы были проникнуты обожанием к этой чудной, редкой и милой личности, обожанием передававшимся среди правоведов из поколения в поколение... У Принца был ореол чести, благородства и беспримерной доброты ...

Охарактеризовав бывших при нем профессоров, преподавателей и воспитателей, автор не забыл упомянуть училищных дядек – старых николаевских солдат и швейцара Михайлу Бурыму, известного своим громадным ростом, добродушным нравом и тем, что он был последним тамбур-мажором Преображенского полка.

[вверх]

50-го выпуска:

147. МОЛЛОВ, Русчу Егорович, 50 вып. [352]

Болгарского происхождения, был привезен в Россию ребенком после Русско-Турецкой войны 1877-78 гг. Совершенно сроднился с своей новой родиной, которой служил верой и правдой.

148. КУЛИБИН, Владимир Константинович, 50 вып. [353]

Службу начал в канцелярии гражданского кассационного департамента, а с 1894 по 1908 г. занимал разные должности по прокурорскому надзору. Будучи Товарищем прокурора Владимирского окружного суда, выступал в ряде политических дел, в частности купца Баранова и его сообщников, обвинявшихся по 100 ст.Уголовного Уложения, так называемое дело об «Александровской республике», за что едва избег мести революционеров. В 1908 г. был назначен Товарищем председателя Таганрогского окружного суда, а три года спустя, по представлению Общего собрания Тифлисской судебной палаты, был назначен членом этой последней.

В Тифлисе снова участвовал в разбирательстве крупных политических дел, в том числе о подготовке поручиком Мгебровым восстания в Батуме и о преступной деятельности членов армянской революционной партии Дашнакцютун, которых защищали присяжные поверенные Соколов, будущий автор приказа № 1, и Керенский.

Большой интерес в свое время возбудило его блестящее выступление по делу о подлогах и растратах Бакинского мирового судьи Беляева, обвинительный акт по которому занимал 450 листов, а на разрешение палаты было поставлено 1098 вопросов.

Сотрудничал с правыми газетами – Земщиной, Русским Знаменем, Россией и др.

Эмигрировав в 1923 г. в США, Кулибин занял в русской колонии в Нью-Йорке видное положение, как общественно-политический и церковный работник: был Товарищем председателя Союза Единства Руси, редактором газеты «Правое Дело», одним из создателей и секретарем прихода Свято-Отеческой церкви.

149. БАРАТЫНСКИЙ, Александр Николаевич, 50 вып. [353]

Землевладелец и видный общественный работник, широко известный своей просветительной и филантропической деятельностью.

Был членом Государственной Думы, Казанским уездным предводителем дворянства, попечителем Мариинской гимназии в Казани; во время войны состоял местным уполномоченным Российского Общества Красного Креста.

После занятия Казани красными был арестован и судим революционным трибуналом. Вопреки свидетельству его членов из местных большевиков, об исключительной отзывчивости Баратынского к нуждам всех обращавшихся к нему за помощью до революции, он был приговорен к расстрелу. Основанием приговора послужил найденный в его бумагах черновик письма, адресованного им, во время занятия Казани войсками Директории, к одному из её членов, с просьбой о помиловании одного молодого человека, арестованного и подлежавшего казни, как активный коммунист. Баратынский пытался его спасти, утверждая, что юноша примкнул к красным единственно по недомыслию и заслуживает снисхождения. Казалось бы, это письмо должно было послужить на пользу Александру Николаевичу, но председатель трибунала, латыш Лацис, счел, что оно только подтверждает его связь с «врагами народа» и настоял на расстреле.

Баратынский принял приговор со спокойным мужеством. Он был внуком поэта Е.А. Баратынского. От брака с Н.Д. Шиповой имел дочь и двух сыновей, из которых Александр погиб в армии адмирала Колчака.

51-го выпуска:

150. ВОРОНОВИЧ, Михаил Михайлович, 51 вып. [354]

Окончил Училище Правоведения с золотой медалью и начал службу по судебному ведомству; был Товарищем прокурора Новгородского, а затем Петербургского окружного суда.

В 1904 г. отправился на театр военных действий в качестве Уполномоченного Красного Креста; живо интересуясь вопросом крестьянского землеустройства, принял по окончании войны должность начальника Управления Земледелия Херсонской губернии. Потом был назначен Бессарабским губернатором.

Неизменно проявлял себя энергичным администратором и отличным организатором.

После революции был одним из главных деятелей украинского Союза Хлеборобов, ставившего своей основной задачей укрепление земельной собственности и тяготевшего к воссоединению с Россией.

Принял активное участие, сперва, как товарищ Министра Внутренних Дел, а затем как Министр Исповеданий, в кабинете, возглавлявшимся С.Н. Гербелем. Был им командирован на так называемое Ясское Совещание*, с целью правильного информирования Союзников о положении на Украине и о намерении гетманского правительства участвовать в совместной с белыми армиями борьбе за освобождение России от большевиков. Однако на станции Жмеринка был схвачен петлюровцами и после долгих пыток зверски убит.

[* Ясское совещание, представителей держав Антанты и русских антисоветских сил (ноябрь 1918 — январь 1919 г.). Примечание автора сайта.]

151. РЕЙНБОТ, Виктор Евгениевич, 51 вып. [355]

Талантливый судебный деятель. Начал службу кандидатом на судебную должность при выдающемся прокуроре Харьковской судебной палаты И.П. Закревском 22 вып., после чего последовательно занимал должности судебного следователя в Усть-Медведице, прокурора в Костроме и Нижнем Новгороде и председателя окружного суда в Либаве, откуда он был переведен, имея всего 42 года отроду, на ту же должность в Петербург.

В своей деятельности всегда стоял на страже независимости суда. В частности, во время войны, воспротивился прекращению возбужденного в судебном порядке известного дела Манасевича-Мануйлова.

После революции состоял одно время товарищем Министра Внутренних Дел в правительстве гетмана Скоропадского.

Отличаясь высокими нравственными качествами, Рейнбот пользовался в Русской колонии в Ницце, где прожил свыше 20 лет, всеобщими уважением и любовью.

——— • ———

назад  вверх  дальше
Оглавление
Книги, документы и статьи