Дворянский род Рогге (Rogge)

СТОЛЕТИЕ СО ДНЯ ОСНОВАНИЯ
ИМПЕРАТОРСКОГО УЧИЛИЩА ПРАВОВЕДЕНИЯ

Речь В.В. Свечина.

Эти слова поэта, воспитавшего Царя-Освободителя, начертанные им накануне Тарутинского боя, звучат и ныне, 123 года спустя, так же волнующе и выражают, пожалуй, теперь ещё вернее общее нам, россиянам, настроение, чем тогда, в вечно памятный 12-ый год, выражали чувства наших предков.

Оторванные от России, мы поняли всю её бесподобную красу и всю её чарующую прелесть; потеряв её, мы оценили всю сладость родных очагов и родного быта и обращенные злой судьбой в бесправных странников, блуждающих по чужим краям в поисках права на жизнь и работу, постигли мы, что значило жить под сенью Императорского орла. [63]

Да, мысль о родине, о нашей святой православной Руси, всегда с нами и наши сердца, как сказал старый певец, дрожат, болезненно дрожат, видя её долгий и жестокий плен и нет минуты, когда бы мы её забывали.

Но как бы постоянно мысли наши ни были устремлены туда, на Восток, где за запретной чертой расстилается залитая кровью великая российская равнина, все же бывают дни, когда это устремление становится ещё более захватывающим.

Эти дни – дни особо дорогих воспоминаний.

Такие именно дни мы – питомцы Императорского Училища Правоведения – переживаем ныне.

Но как выразить эти переживания, как передать наши мысли?

Вспоминая однажды Москву, тоскуя о ней «в горестной разлуке», Пушкин посвятил Белокаменной одни из своих прекраснейших строк... Если дерзнуть несколько изменить слова великого поэта, то получится, думается мне, истинное выражение того, что думают и чувствуют все Правоведы, от старейших и до самых молодых, в преддверии 100-летней годовщины основания своего Училища.

Училище, как много в этом звуке
Для сердца нашего слилось,
Как много в нем отозвалось.

Детство, отрочество, юность, первые радости, первые дуновения любви, и, увы, первые разочарования... Все это, как по мановению волшебства, встает перед нами в эти юбилейные дни нашей дорогой Альма Матер... Мы видим тот дом, что стал для нас родным, и где мы, наряду с науками, воспринимали принципы чести, и долга, и верного служения Престолу и Отечеству, которые незабвенный основатель Училища Принц Петр Георгиевич Ольденбургский сумел заложить незыблемо в его первых питомцах и которые засим пустили глубокие корни и стали навсегда священным заветом для Правоведов...

Он цел, наш отчий дом, бывший по словам поэта, столько лет «рассадником правды и света», но он более не наш... Оскверненный святотатственной рукой, он ныне – храм без божества, а мы, его рассеянные дети, [64] бредем «в пустыни мира, без приюта», но с верою в душе, что Россия свергнет цепи рабства и, возродясь к новой жизни, поспешит восстановить те источники просвещения, что создали её культуру.

В этот день и наше дороге Училище выйдет из небытия и его потухший ныне светоч вновь воссияет на всю Русь.

Это будет. Мы в это верим – верим пламенно – непоколебимо, но сегодня, в канун Столетия, веря в будущее, обратим взоры в прошлое, вспомним чем было Училище для своих воспитанников, вспомним его заветы и его высокий дух.

Созданное с соизволения Императора Николая I-го, Императорское Училище Правоведения должно было, по мысли его основателя, Принца Петра Георгиевича Ольденбургского, вырабатывать из доверяемых ему юношей не только образованных юристов, но и верных слуг Престола и Отечества и ревностных поборников законности и правды – той правды, которая, по словам К.П. Победоносцева, «не даром входит в человека, а дается крепкой верою, искренней любовью, трудом, ничем не пренебрегающим, и борьбою с ложью в мире и, прежде всего, в себе самом».

Сознавая, что столь высокая цель может быть достигнута не строгостями и казенным формализмом, а систематическим разумным воздействием на души воспитанников, Принц Петр Георгиевич..., и его ближайшие сотрудники, стремились к тому, чтоб Училище было для них вторым семейным очагом. Наглядным доказательством этого являются слова, с коими Принц обратился однажды к своим питомцам:

– «Я говорю вам, – сказал Он, – не как начальник, а как отец детям Своим. Я гляжу на вас как на священный залог, вверенный нам родителями вашими, место коих мы здесь заступаем. Вы знаете, что союз родителей и детей есть союз священный – основа государства и всего нравственного мира. Итак, глядите на главу сего семейства, как добрые сыновья и примите его наставления с покорностью и любовью». Таковы были устремления основателя Училища, но удалось ли ему достигнуть поставленной цели?

Ответ на это мы находим в речи Правоведа 2-го выпуска – Статс Секретаря Н.И. Стояновского, произнесенной [65] им в 1860 г., – когда Училище праздновало 25-летие своего существования.

Говоря о первых годах Училища, тот, которого впоследствии Правоведы называли «Собирателем Правоведской семьи», особо подчеркнул, как воспитанники грустившие, первое время, по родительском крове, скоро познали в своем высоком Попечителе «нежного отца» и как быстро «юные сердца ответили любовно на его отеческую любовь».

Не менее убедительны также и записки Правоведа 4-го выпуска В.В. Стасова: «Наш класс, – писал он, – наш маленький мирок, был для меня чем-то безконечно милым, дорогим и привлекательным...»

Такова любовь к Училищу зародившаяся в сердцах первых Правоведов и передававшаяся засим, на протяжении восьмидесяти двух лет, из поколения в поколение.

Любовь эта, озаряющая всю историю нашей дорогой школы особенно ярко выявилась на последнем выпускном акте, 11 Февраля 1917 г., в словах Правоведа 78-го выпуска Н.Л. Пашенного: «Сознание, что эта речь последнее прости родному Училищу, – сказал он, – вызывает в нас чувство глубокого волнения. Невольно задаем себе вопрос – неужели действительно, уже промчались чудные годы училищной жизни, с которой связано столько дорогих воспоминаний. Да, эта счастливая пора – в прошлом, но это бесконечно милое прошлое является для нас неисчерпаемым источником бодрящих сил для будущего»...

Слова эти не простое прощание с Училищем покидающих его воспитанников, нет, это лебединая песнь самого Императорского Училища Правоведения и в этой песне мы слышим те же преисполненные любви и нежности к Училищу слова, что говорили и писали много лет ранее славные предшественники Пашенного и его товарищей.

Но в сердцах воспитанников царила и другая любовь – чисто сыновняя, горячая любовь к основателю Училища Принцу Петру Георгиевичу – любовь, проникнутая глубочайшим почитанием и которая с течением лет превратилась, можно без преувеличения сказать, в настоящий культ.

Я поступил в Училище в 1886 году, т.е. 5 лет спустя кончины Принца, и ясно помню, до какой степени вся атмосфера [66] Училища было ещё полна его памятью и как все ещё дышало им.

В это время Попечителем Училища был уже сын Августейшего основателя Принц Александр Петрович, который, унаследовав от отца любовь к Училищу, вел его по тому же пути и убежденно поддерживал все установленные основателем Училища и свято хранившиеся воспитанниками заветы и традиции.

Среди сих последних важнейшей было – пренебрежение «политикой». Её не было не только в Училище, но и вне его... И это вполне понятно, так как верность существующему строю, т.е. Государю Императору, в коем мы видели Помазанника Божия, была для нас священнейшим заветом и являлась не выражением определенных политических убеждений, а как бы высшей моральной правдой – жизненной аксиомой, не подлежащей не только критике, но и обсуждению.

Это не значит, однако, что мы не интересовались судьбами Отечества и были бы врагами всякого прогресса – отнюдь нет: но воспитанные в преклонении перед великими деяниями Императора Александра II-го, мы считали, что дальнейшие улучшения в жизни государства и народа должны осуществляться путем постепенной и закономерной эволюции и верили, что все действительно необходимое придет в свое время по воле Монарха, как это бывало ранее и особенно ярко проявилось в 60-х годах, в эпоху великих реформ Царя-Освободителя...

... Происходившие в России, в разное время, политические смуты вызывали лишь вящее утверждение среди Правоведов присущего им патриотизма, в силу которого наши сердца, как сказано в приведенном выше стихотворении Жуковского, ныне дрожат, благославляя Россию и родное Училище, которое для нас, Правоведов, составляет как бы малую родину, неотделимую от великой.

Да, мы благославляем наше родное Училище, научившее нас любить до самозабвения Россию и Царя, приемля их, как единый и неделимый священный комплекс и завещавшее нам стоять неизменно на страже их интересов и быть всегда готовыми отдать свою жизнь за Россию – служа Царю, и за Царя – служа России.

Таковы заветы Императорского Училища Правоведения, которое, по словам А.Н. Апухтина, было для всех своих [67] питомцев «путеводной звездой», и прав, бесконечно прав К.П. Победоносцев, сказавший однажды, что Правоведы, не оправдавшие возлагавшихся на них надежд, подобрали свои пороки в пыли больших дорог жизни, так как Училище ничего другого, кроме самых высоких принципов морали и правды, им не внушало.

Для лучшей характеристики духа и этики Правоведов, как понимал их Принц Петр Георгиевич, следует ещё указать на прощальное слово с каким он обратился к покидавшим Училище воспитанникам 1-го выпуска в 1840 г.

Указав на обязанности, которые возлагали на них полученные в Училище воспитание и образование и даруемые им преимущества по службе, Августейший первый попечитель привел им слова Спасителя: «Кому дано многое, с того много и потребуется, и кому много вверено, с того много и взыщут».

С тех пор это Евангельское правило стало на все времена законом для Правоведов. На почве создавшихся с первых дней Училища и быстро вошедших в традицию искренних товарищеских отношений между воспитанниками... зародилось и выросло постепенно то, всем известное, крепкое Правоведское содружество, которое и ныне объединяет бывших воспитанников как бы в одну семью, постоянно поддерживавшую связь с Училищем, то содружество, которое и ныне объединяет рассеянных по разным странам Правоведов, верных памяти великих Императоров, коим служили их деды и отцы, и всегда с благодарностью вспоминающих Августейшего основателя Училища и его сына – последнего попечителя, Принца Александра Петровича.

И вот ныне, когда уходит в Лету 100-ый год со дня основания Училища, мы, Правоведы, можем с чувством большого удовлетворения сказать, что связующие нас моральные узы, несмотря на революцию и все беды, нами переживаемые, не ослабели и что нас по прежнему одушевляют те же, что и встарь, высокие идеалы.

Единодушные в своем благоговении перед прошлым, Правоведы вспоминают сегодня славное былое воспитавшего их Училища и с душевным волнением преклоняются перед памятью своих Директоров – первого С.А. Пошмана, так много поработавшего при начальном [68] устроении Училища; князя Голицына; строгого, но справедливого Георгиевского кавалера генерала Языкова; добрейшего Ивана Самойловича Алопеуса; доблестного героя Турецкой кампании генерал-адъютанта и Георгиевского кавалера Пантелеева, сумевшего, не нарушая старых традиций вверенного ему учебного заведения, внести в его жизнь много полезных нововведений; милейшего генерала Роговского; почтенного генерала Ольдерогге и, наконец, генерала Захария Васильевича Мицкевича – этого последнего кормчего старого корабля, не спустившего его благородного флага перед революцией.

С не меньшей сердечностью вспоминают они своих законоучителей, преподавателей и воспитателей, которым они подчас досаждали своими шалостями, но которых, в большинстве случаев, любили и которым остаются неизменно благодарны.

  
Группа начальствующих лиц и преподавателей Училища Правоведения.
Фото 1900 и 1917 гг.

С особой же признательностью и почтением относятся Правоведы к памяти своих знаменитых профессоров – Н.С. Таганцева, которого хотя и побаивались, но всегда искренно любили, ценили и уважали; С.В. Пахмана, А.Д. Градовского, И.Е. Андреевского, Н.Д. Сергиевского и других истинных светил науки, составляющих академическую славу Училища.

Рядом с этими корифеями встают в благодарной памяти бывших воспитанников Училища также и те профессора, которые из числа Правоведов, с честью потрудились на благо родного Училища. Вечная память Н.И. Стояновскому, В.В. Самарскому-Быховцу, В.К. Случевскому, И.Г. Шегловитову, В.В. Есипову, В.А. Юшкевичу и В.П. Шеину. Единственному, из этой группы профессоров, ныне ещё здравствующему, С.Н. Трегубову* – низкий поклон и дружеский привет.

Воздав дань горячей и глубокой признательности всем многочисленным честным труженикам, коим мы обязаны своим образованием и воспитанием в принципах христианской морали, чести и долга, вспомним наших дорогих товарищей – тех, что томятся в большевистской неволе и не могут с нами общаться, а также тех, что навек покинули сей грешный мир.

* С.Н. Трегубов скончался в 1945 г. [69]

Пошлем горячий привет первым и восхвалим светлую память вторых.

В сонме усопших Правоведов мы видим ныне, увы, то, чего не было полвека тому назад, когда в день 50-летия Училища нашему незабвенному поэту Апухтину представлялось, что «отверзлась их сень гробовая» и что «милые тени приветствуют нас, незримо над нами витая»...

Тогда вдохновенному поэту чудились лишь те усопшие товарищи наши, которые сказали нам навек прости, в силу неумолимого закона природы; теперь же нашим духовным взорам представляются не только эти дорогие тени, но и другие, глубоко волнующие. Мы видим юношей, отдавших жизнь свою за Веру, Царя и Отечество и своей храбростью и блестящим поведением на полях брани прославивших родное Училище.

Имена их, увы, не занесены на траурные доски в храме Училища, но, начертанные на скрижалях боевых историй полков, они, славой венчанные, войдут в список доблестных витязей, что, в течение столетий, кровью своей создавали величие России и о которых освобожденная Россия, конечно, не забудет.

Не забудет она, в день воскресения, когда сможет вновь свободно осенить себя крестным знаменьем, и тех, что пали невинными жертвами революции и большевистского террора.

Среди них мы видим Правоведов всех возрастов. В терновых венцах, эти мученики долга и верности исконным идеалам Училища, окружают своего убиенного Государя и, озаренные небесным светом, сияют вместе с Ним – Великим Мучеником – «яко светила в царстве небесном».

Перечислить всех этих доблестных сынов отечества, назвать все их славные имена, описать все перенесенные ими муки и передать мужество, с каким они прияли смерть, невозможно: для этого потребовались бы долгие часы и, кроме того, мы многого не знаем.

Тяжело и грустно встречать великую годовщину вдали от России, когда самого Училища больше нет, когда столь многие его достойнейшие сыны убиты, другие же томятся в застенках и каторжных лагерях, а остальные рассеяны по чужим краям. Но, да будет все же эта знаменательная [70] годовщина для нас светлой и радостной в сознании, что Императорское Училище Правоведения до конца не изменило заветам своего Августейшего основателя и что питомцы его, даже перед лицом неминуемой смерти, оправдали слова последнего Попечителя Принца Александра Петровича, обещавшего Императору Александру III, что «Правоведы будут при нем, как и при почившем отце, честными, верными и нелицемерными слугами Престола и Отечества».

Когда ж над Русской Землею воссияет светлая заря истинной свободы и могучий глас Ивана Великого возвестит миру воскресение Державы Российской, тогда и Правоведы, со всех концов мира, поспешат на его призывный благовест и, верные заветам Училища, напишут на своем знамени, унаследованные от отцов и дедов, простые и старые, но неизменно великие и вечно живые слова:

ЧЕСТЬ, ДОЛГ И ПРАВДА.

* * *

После упомянутых выше речей состоялся прием депутаций. От бывших членов Государственного Совета, Сенаторов и бывших воспитанников Императорского Александровского Лицея выступил граф В.Н. Коковцев; от Союза Деятелей Российского Судебного Ведомства – Н.Н. Таганцев; Союза Русских Адвокатов – г. Трахтерев; Русского Обще-Воинского Союза – генерал Миллер; Гвардейского Обединения – генерал Лехович; Военно-Морского – адмирал Кедров; Морского Собрания в Париже – адмирал Шрамченко; Союза Русских Военных Инвалидов – генерал Гулевич; Общества Офицеров Генерального Штаба во Франции – генерал Стогов; Союза Пажей – Н.Н. Шебеко; Объединения бывших воспитанников 1-го Кадетского Корпуса – граф Рошфор и 2-го Корпуса – генерал Нечволодов; Объединения бывших воспитанников Николаевской Инженерной Академии и Училища – генерал Бем и генерал Ставицкий; Объединения л.-гв. Семеновского полка – полковник Попов и от Объединения Конногвардейцев – полковник Козлянинов. Были также поднесены адреса от Союза Русских Дворян, Российского Историко-Генеалогического Общества, Объединения л.-гв. Преображенского полка, Объединения бывших воспитанников Лицея памяти Цесаревича Николая, Союза бывших Смолянок, Российского Имперского Союза и Национального Союза Витязей. [71]

Некоторые из адресов, поднесенных
по случаю столетия со дня основания Училища Правоведения [73]

В числе множества приветствий, полученных по почте, следует отметить милостивую депешу Великой Княгини Милицы Николаевны, Князя Романа Петровича и Княгини Марины Петровны.

——— • ———

назад  вверх  дальше
Оглавление
Книги, документы и статьи