4 октября с утра на Кассарском плесе показались неприятельские миноносцы, которые отгонялись огнем канонерских лодок и «Адмирала Макарова».
С рассветом согласно моему приказанию пришел на рейд Куйваст на «Новике» начальник минной дивизии и к 8 часам крейсер «Диана» ушел на N. Угольным миноносцам контр-адмирал Старк отдал распоряжение перейти в Куйваст.
В 8 часов пришло «радио» бывшего в дозоре «Деятельного»: «Неприятельские силы идут на Куйваст». По радио предложил ему разобрать, какие корабли, и приказал стоявшим у Шильдау «Гражданину» и «Славе» перейти на рейд Куйваст, куда они прибыли к 9 часам. Заградителям, миноносцам и большим транспортам приказал сняться с якоря с рейда Куйваст к северу. Некоторые мелкие пароходы и буксиры с вольнонаемной командой, в том числе и «Нева», имевшая назначение разводить бон, воспользовались случаем и самовольно покинули рейд.
Адмирала Старка, пришедшего утром на «Новике», просил озаботиться охраной Кассарского плеса и глубоководного канала, приготовлением пароходов для затопления в нем в случае нашего отступления в северный Моонзунд и принятием мин на мелкие суда и некоторые миноносцы.
В 9 часов, отдав на берег по телефону последние распоряжения, я прибыл на «Баян» с состоящим в моем распоряжении капитаном 2-го ранга Муромцевым и флаг-офицером лейтенантом Соколовым. Поднял свой флаг и приказал сниматься с якоря. В это время на рейд подошли линейные корабли «Гражданин» и «Слава». Все подняли стеньговые флаги.
В море за шедшими к W-му проходу тральщиками были видны два линейных корабля типа «Кениг», несколько крейсеров, среди них один типа «Роон», миноносцы и два больших транспорта, вероятно, гидропланные матки (последние отделились на SO [Sud-Ost–юго-восток]). Далее были видны ещё дымы.
Несмотря на большое неравенство сил, чтобы поддержать дух Моонзундского гарнизона, в расчете на минное заграждение к S от Куйваста, я решил принять бой и насколько возможно задержать овладение неприятелем южной частью Моонзунда. Если бы мне это удалось и появление его у Моонзунда было безрезультатно, положение его в Рижском заливе, если бы он вздумал остаться там на некоторое время, без базы для больших кораблей, при существовании в море подводных лодок и поставленных ночью минных банок было бы рискованным. Тем более, что делались весьма возможными атаки наших миноносцев. При уходе же германского флота из Рижского залива и замедлении в овладении южным Моонзундом даже на короткое время был ещё возможен подвоз на Моон и через него на Эзель свежих пехотных и кавалерийских частей и артиллерии и, следовательно, была ещё надежда на улучшение положения. Кроме того, я считал, что уход морских сил без боя повлек бы за собой быстрое отступление наших неустойчивых сухопутных частей не только от Вердера, но и с пунктов к N [Nord–северу] и O [Ost–востоку] от него и даже с острова Даго.
В 9 часов 30 минут был налет на рейд Куйваст четырех больших неприятельских гидропланов, бросавших бомбы преимущественно на пристань и Моонские батареи. Разрывы бомб были очень велики, давали много черного дыма и обладали, видимо, большой разрушительной силой. В это же время неприятель, шедший в W-й проход, открыл огонь по нашим дозорным миноносцам и бывшим на работе к югу от Куйваста тральщикам. Приказал им по радио отойти к «Баяну». Затем по радио о появившемся неприятеле донес командующему флотом.
В 9 часов 50 минут по неприятельским тральщикам и охраняющим их миноносцам открыла огонь Моонская батарея, но вскоре замолчала.
Снявшись с якоря, «Баян», имея в кильватере «Гражданина» и «Славу», пошел к бону вдоль W-х отмелей. На параллели Патерностера он уменьшил ход, развернулся на O [Ost–восток] и, пройдя несколько кабельтовых, застопорил машины. Так как корабли растянулись по линии S–N, в 10 часов сигналом приказал им держаться ближе к адмиралу. Перед этим с целью сообщения им обстановки сделал семафор, что в море кроме подводных лодок наших судов нет.
В 10 часов 05 минут линейные корабли открыли огонь по подходившим неприятельским тральщикам. Неприятельские корабли, развернувшись к нашему отряду лагом, открыли по нему огонь. Первые залпы с расстояния около 130 кабельтовых легли недолетами около бывшего южнее всех «Баяна». По моему приказанию, чтобы не мешать «Славе», крейсер передвинулся к O [Ost–востоку] на несколько кабельтовых.
Чтобы не потерять связи с Моонскими батареями и вообще с берегом, в 10 часов 15 минут я по радио приказал начальнику минной дивизии поставить миноносец на Куйвастскую бочку с телефонами и затем по радио же приказал начальнику 5-го дивизиона эскадренных миноносцев принять мины в расчете, если неприятель заставит нас отойти на N, то разбросать их на рейде. Приказание это исполнено не было.
Маневрировать на тесном фарватере было невозможно, для стрельбы башнями с их малым углом обстрела нужно было разворачиваться машинами; поэтому в 10 часов 30 минут сделал семафор: «Линейным кораблям держаться на месте и поддерживать огонь по ближайшему неприятелю».
В эту половину боя стрельба неприятеля была недействительна, преимущественно на недолетах, хотя падения были близки к нашим кораблям.
В 10 часов 50 минут по радио напомнил начальнику минной дивизии о принятии мер к охране Кассарского плеса и на случай повреждения наших кораблей приказал ему изготовить все буксиры у Шильдау.
Когда германские тральщики подошли на расстояние много меньше 100 кабельтовых, по ним был открыт энергичный огонь с наших судов и Моонской батареи, но несмотря на это, они упорно продвигались вперёд, и только в 11 часов после потопления одного из миноносцев (виден был взрыв) и большего подбития другого, они, закрывшись дымовой завесой, начали отходить полным ходом и вскоре вышли из сферы нашего огня. Этот взрыв, полагаю, побудил и линейные корабли повернуть к S. В 11 часов 10 минут с расстояния около 130 кабельтовых неприятель прекратил огонь по нашим кораблям. Моонская батарея также сильно была обстреляна. По донесению командира линейного корабля «Слава» один тральщик был им утоплен, другой подбит.
Вообще наша стрельба была хороша, надо полагать, сделала много повреждений на неприятельских тральщиках и миноносцах. В 11 часов 20 минут я поднял сигнал «Адмирал изъявляет своё удовольствие за отличную стрельбу».
Так как неприятельские корабли отошли на расстояние более 160 кабельтовых, сигналом разрешил стать на якорь и потом объявил, что команда имеет время обедать. Для охраны кораблей в 11 часов 35 минут выслал к бону 6-й дивизион эскадренных миноносцев. В это время была замечена усиленная стрельба по воде с немецких миноносцев: вероятно, им показалась подводная лодка. Корабли стали на якорь: мористее всех «Гражданин» — к O [Ost–востоку] от W [West–западных] и N [Nord–северных] Куйвастских вех на 10-саженной глубине, на WNW от него «Баян» и севернее «Баяна», не становясь на якорь, держался линейный корабль «Слава».
В 11 часов 45 минут «Слава» семафором известила меня о выходе из строя носовой 305-мм башни. Повреждение состояло в том что замки обоих орудий нельзя было закрыть из-за провисания рамы, а также из-за того, что шестеренки зубчатки не вдвигали замки, так как перекосились их валы. Это случилось после 4 выстрелов во время боя правого орудия и 7 — левого. Оба 305-мм орудия на корабль были поставлены в ноябре 1916 года и дали (считая и бой) 34 практических и 45 боевых выстрелов. Несмотря на усиленную работу башенной прислуги и судовых слесарей, сделать ничего не удалось. По мнению специалистов «Слава» вся вина ложится на завод, который небрежно и из плохого металла выделал зубчатки.
Таким образом для борьбы с 20 305-мм орудиями неприятеля нам осталось всего два 305-мм «Слава», так как четырех 305-мм орудий «Гражданина» из-за их недальнобойности и двух оставшихся к началу боя исправными 254-мм Моонских орудий из-за их медленной стрельбы считать было нельзя.
Около полудня неприятель, обойдя южнее наше минное заграждение, направился большим ходом прямо в O [Ost–восточный] проход. Приказал «Баяну» сняться с якоря. В 12 часов я сделал семафор на линейные корабли: «Если тральщики будут приближаться, открывать огонь». В это же время «Гражданин», стоявший мористее «Славы» и «Баяна», снялся с якоря, передвинулся к S и начал стрельбу по приближавшимся O [Ost–восточным] проходом тральщикам. Вслед за ним открыли огонь «Слава» и «Баян». Замечено было много накрытий, заставлявших тральщики менять курсы.
В 12 часов 15 минут неприятельские линейные корабли, подошедшие большим ходом, уверенно развернулись между нашим недавно поставленным минным заграждением и прошлогодним, теперь нами уничтоженным, и открыли пятиорудийными залпами огонь по нашему отряду перелетами через «Гражданина». Затем был ряд накрытий наших кораблей. Под огнем неприятеля отряд начал, отстреливаясь, медленно отходить к Шильдау: впереди шла «Слава», затем «Гражданин» и последним самым южным «Баян». Огонь противника отличался меткостью и большою кучностью.
В 12 часов 25 минут почти одновременно получили попадания «Гражданин» и «Слава». Повреждения первого были незначительны, мало повлияли на боевую способность и с возникшим в палубе пожаром легко справились. «Слава» же получила сразу три снаряда: два в нос и один против машинного отделения левого борта, все три попадания подводные, ниже броневого пояса. Почти сразу образовался крен в 4°–5°, через несколько минут дошедший до 8°. Благодаря принятым мерам крен был уменьшен до 4°. Корабль сел носом на 5 футов и углубление форштевня составило около 31–32 футов и ахтерштевня 29–30.
Около 12 часов 30 минут, чтобы вывести из огня неприятеля охранявшие отряд миноносцы 6-го и 9-го дивизионов, так как надобности в охране не было, и чтобы наши заградители и другие суда, стоявшие на якоре к N [Nord–север] от Шильдау, заблаговременно вышли из сферы обстрела и не мешали маневрированию больших кораблей, я сделал общий сигнал «Б», который потом подкрепил по радио: «М.С.Р.З. отойти. № 1245».
Вскоре после сигнала один снаряд попал в крейсер «Баян» под передним мостиком с правой стороны, пробил верхнюю и батарейную палубы и разорвался в тросовом отделении, разрушив переборки в соседние шкиперское и провизионное отделения. В этих отделениях (перед мостиком) возник пожар, давший много густого, удушливого дыма, мешавшего управлению крейсером. Ввиду близости пожара к погребам пришлось затопить носовые 203-мм, 152-мм и противоаэропланный погреба и крейсер сел носом до 26 футов в 12 часов 40 минут на траверзе Шильдау были два надводных попадания в «Славу». Около этого же времени открыла огонь Моонская батарея.
При подходе к Шильдау пришлось уменьшить ход до самого малого и потом даже застопорить машины, чтобы стоявшие к N [Nord–север] заградители и транспорты успели сняться с якоря и войти в канал. Отход их был совершен в полном порядке, несмотря на наше отступление под накрытием неприятельских снарядов и на налет в 12 часов 50 минут шести неприятельских гидропланов, бросавших, правда, безрезультатно, бомбы (до 40 штук), судя по разрывам большой разрушительной силы среди наших кораблей, главным же образом у снимавшихся с якоря заградителей. Огнем «Славы», по рапорту её командира, один аэроплан был подбит и резко упал вниз. Огнем управлял старший лейтенант Рыбалтовский. По донесению начальника минной дивизии один аппарат был сбит эскадренным миноносцем «Финн».
В 12 часов 50 минут, когда мы уже прошли Шильдау, с расстояния по дальномеру 128 кабельтовых неприятель прекратил огонь по нам и перенес его на остров Вердер; затем отошел. Единственная причина, которая могла побудить его отказаться от преследования, это — отличное знание нашего прошлогоднего заграждения и неуверенность, что оно хорошо вытралено нами.
Во вторую половину боя одним из залпов «Славы» был вызван пожар в носовой части головного неприятельского корабля и затем около 14 часов в их стороне наблюдался большой взрыв с массой дыма, из чего можно предположить, что подорвалось одно из больших судов.
В 13 часов, когда на расстоянии 1/2–3/4 мили от входа в глубоководный Моонзундский канал «Баян» обходил «Гражданина» и «Славу», командир последнего доложил мне о бедственном состоянии корабля и просил разрешения взорвать его. С просьбой о помощи раздались несколько истеричных голосов с верхней палубы. Разрешение взорвать корабль мной было дано командиру «Славы», и я приказал ему, пропустив вперёд «Баян» и «Гражданин», затопить корабль в самом канале — при входе в него. На всякий случай напомнил командиру — о необходимости уничтожения секретных карт, книг и документов.
В 13 часов 10 минут с нагонявшего отряд «Дельного», наблюдавшего за неприятелем, был получен семафор: «Моонские батареи больше не работают».
В 13 часов 15 минут «Баян» и вслед за ним «Гражданин» вошли в канал и малым ходом пошли по нему на N.
В 13 часов 20 минут начальник минной дивизии известил меня, что 5-й дивизион эскадренных миноносцев не успел принять мины. Таким образом, благодаря промедлению в исполнении моего приказания постановка мин заграждения на покидаемом нами Куйвастском рейде не состоялась. Начальник 5-го дивизиона эскадренных миноносцев капитан 1-го ранга Зеленой 3-й только в 13 часов 50 минут запросил начальника минной дивизии, где принять мины. Заградители в это время были уже на ходу.
В 13 часов 25 минут на Вердере были видны два пожара и на Мооне ряд взрывов. Для отдачи некоторых распоряжений и главным образом для съемки людей со «Славы» дал радио: «Миноносцам. Свободным миноносцам идти ко 2-й бригаде линейных кораблей».
Люди со «Славы» были сняты все, и командир, убедившись в этом, сошел с корабля.
Для оказания помощи при разворачивании в узком канале отправил к «Гражданину» по просьбе его командира буксир «Черноморский 2» и сторожевое судно «Ласку», на которые были поданы буксиры с носа и кормы корабля. Командир «Баяна» от буксиров отказался.
Примечание: O [Ost — восток], W [West — запад], S [Sud — юг], N [Nord — север].
——— • ———
назад вверх дальше
Книги, документы и статьи
Оглавление
