Плясал на палубе пират,
Хмельной и полный сил:
Он жив! он жив! Он очень рад,
Хоть кровь еще не смыл.
Всю ночь гремел жестокий бой,
И залпы рвали тьму,
И солнце встало за кормой
В пороховом дыму.
Не все жестоким блеском глаз
Тот встретили рассвет.
Но вот уже последний раз
Ударил фальконет.
Кто был живой, к бортам приник,
Войдя в кровавый раж.
И капитан свой черный бриг
Повел на абордаж.
Во власти ярости слепой,
Привыкший убивать,
Как оставался сам живой,
Не мог потом сказать.
Не помнил он, кого разил
Привычный взмах руки.
Лишь помнил, что в крови скользил
И отражал клинки,
И кто-то выстрелил в упор,
И шею свел ожог.
А у груди мелькнул топор
И стукнул возле ног.
Но протрубил как скорбный плач
И этим кончил бой
Смертельно раненный трубач
Последний свой отбой.
И быстро кончился грабеж,
И был фитиль зажжен,
Но весел был пират: ведь все ж
В живых остался он.
30/31–V–1970 г. (ночь)
————————————