Пыль снежная поднялась до небес.
Дрожит барак под натиском бурана.
Как будто в фильме страхов и чудес
Перестарались мастера экрана.
Как будто кто-то взялся доказать,
(Как это нам спускают в Директивах),
Что одиночке здесь не устоять,
А сила вся в сплоченных коллективах.
Как это все картинно, как звучит!
Конечно ж, здесь и доблесть, и отвага.
А между тем, барак-то наш дрожит,
Припал к земле, как скрюченный бродяга.
Чтоб нашу жизнь с героикой сравнить —
Немало нужно, я б сказал, нахальства.
Собака здесь и то не станет жить,
Где мы живем по милости начальства.
По коридору лед, вода и грязь,
И в комнате вода подошвы мочит.
Откуда здесь она зимой взялась?
Никто не знает, да и знать не хочет.
Не хочет ни парторг об этом знать,
Ни председатель нашего завкома.
Куда идти, кому еще сказать?.
Ведь это всем до тошноты знакомо.
У них, у «коллективных», свой уют,
Да и судьба у них совсем иная,
И с высоты они на нас плюют,
И морщатся, барак наш огибая.
И черт бы с ними! Думается мне,
Что, разозлившись, мы осилим воду,
А там, глядишь, и трещины в стене
Заделаем в хорошую погоду.
И я в пургу, должно быть, не засну,
Опять не спать, слагать стихи и злиться,
Услышав, как сосед, избив жену,
Из ночи в ночь поет и матерится.
11/12–XII–1968 г., Хатанга
————————————
И действительно, на следующий день (поскольку сейчас полярная ночь), т.е. 12-го, пришел Виктор Гунин, перебрали мы насос, выползла еще какая-то здоровенная морда из крайней комнаты (бич какой-то) и откачали мы воду. А сегодня (т.е. 13-го) пурга почти утихла и я приступил потихоньку конопатить щели. И теперь в бараке стало тепло. Теперь вот еще бы соседа «законопатить». Но с такой стервой, как у него, действительно завоешь. Примечание Волынского Л.П.