Rambler's Top100

С.В. Волков
Русский офицерский корпус

——— • ———

Глава VII
Социальный облик

 

 

Национальный состав

Сведений о национальном составе офицерского корпуса очень мало, строго говоря, они практически отсутствуют, поскольку официального понятия «национальность» в России в общем-то не существовало, она не играла никакой роли и ни в каких официальных документах не отражалась и не указывалась. Понятием, до некоторой степени заменявшим национальность, было вероисповедание. Вероисповедание обязательно указывалось во всех документах.

Под «русским» имелась обычно в виду не национальная, а государственная принадлежность, оно было синонимом слова «российский». Когда же слово «русские» употреблялось для обозначения именно национальной принадлежности, то всегда подразумевало и великороссов, и малороссов, и белорусов, которые всегда считались одним народом (каким и были) и между которыми в этом плане никаких различий никогда не делалось. Да и делаться не могло, поскольку официального указания на национальность человека, как уже сказано, не было, а все русские были, естественно, православными. Таким образом, слово «православный» в России тоже было синонимом слова «русский».

Большинство офицерского корпуса всегда, естественно, составляли русские. В 1695 г. из имевшихся в кадрах Иноземского приказа офицеров 1129 (86,4%) были русскими. Несмотря на очень большое число иностранцев, приглашенных на службу Петром I при формировании регулярной армии, к лету 1700 г. в новообразованных пехотных полках русских офицеров было 60%, а в драгунских полках только один офицер был иностранцем. В 1702 г. в полевой армии русскими были 847 офицеров из 1149 (или 73,8%). После 1711 г., когда началось вытеснение из армии иностранцев, офицерский состав стал еще более национальным. Процент иностранцев вновь возрос в 30-х гг., когда при Анне Иоанновне вновь был открыт широкий прием их на русскую службу. Например, в 1735-1739 гг. иностранцами были 33 генерала из 79, а на 28 русских полковников приходилось 34 иностранца. Как правило, это были немцы.

В последующие периоды доля немцев среди офицерского корпуса оставалась довольно значительной, но речь шла уже не об иностранцах (прием которых был резко ограничен), а о двух категориях русских подданных немецкой национальности: иммигрантах из различных германских государств (и католиков, и протестантов), во множестве переселявшихся в Россию во второй половине XVIII в. навсегда и принимавших русское подданство, и прибалтийском (остзейском) немецком (часть родов была шведского происхождения) дворянстве (лютеранского вероисповедания). Причем если первые, как правило, принимали православие, женились на русских и уже во втором, максимум — третьем поколении полностью ассимилировались (речь идет о лицах свободных профессий и служилом элементе, а не о земледельцах-колонистах), то вторые, связанные с поместным землевладением и компактно проживавшие в Эстляндской, Лифляндской и Курляндской губерниях, сохранялись как особая группа.

Из этой среды на протяжении двух столетий вышло множество военных и государственных деятелей, деятелей науки и культуры (Крузенштерны, Врангели, Беллинсгаузены, Тизенгаузены, Эссены и многие другие хорошо известные роды). С присоединением Финляндии офицерство пополнялось также выходцами из шведского дворянства (также протестантского).

С возвращением в состав России западных территорий (так называемые «девять западных губерний»: Киевская, Подольская, Волынская, Минская, Могилевская, Гродненская, Витебская, Виленская и Ковенская) в состав офицерского корпуса стали вливаться представители многочисленного польского дворянства (все помещичье землевладение в этих губерниях было исключительно польским, как в Прибалтике — немецким). Особенно много их стало после вхождения в состав России собственно Польши — Царства Польского на правах личной унии (офицеры бывших польских войск с 1815 г. стали приниматься на русскую службу в обычном порядке).

Офицеры армяно-григорианского вероисповедания — это, естественно, армяне (часто только по этому признаку их и можно отличить, так как фамилии у очень многих армян были неотличимы от русских), мусульманского — азербайджанцы, горцы Кавказа, часть татар и башкир (а также некоторые польские роды — потомки служилых татарских мурз). Грузины, которых было среди офицеров довольно много, были православными.

Все это следует иметь в виду, пользуясь данными о вероисповедной принадлежности офицеров. На 1.1 1862 г. состав русского офицерства по этому показателю (по родам войск и чинам) выглядел следующим образом (в %):


Род войск и чинПравославныеКатоликиПротестантыАрмяно-григориянеМусульмане
Пехота69,621,28,40,30,5
Артиллерия67,516,22,30,12,7
Кавалерия65,923,50,50,1
Генералы62,668,7224,80,410,41
Полковники64,469,8124,670,80.26
Подполковники68,4718,4712,10,96
Майоры68,321,829,370,51
Капитаны65,4218,7713,220,292,3
Штабс-капитаны69,1920,848,630,480,86
Поручики68,3422,478,120,220,85
Подпоручики70,5922,565,840,480,53
Прапорщики72,3517,98,440,330,98

В целом состав офицерского корпуса по вероисповеданию в 60-х гг. характеризуется следующими цифрами{278}:


Вероисповедание1862186718681869В среднем
Православное69,3776,1676,8277,5376,8
Униатское0,050,030,020,84
Католическое20,0614,6813,6612,8813,73
Протестантское9,336,997,257,227,14
Армяно-григорианское0,341,11,081,141,15
Мусульманское0,91,021,161,211,13

Неравномерность вероисповедного состава офицеров по чинам, а также изменения по годам требуют некоторых пояснений. Бросается в глаза прежде всего то обстоятельство, что если среди прапорщиков один протестант (немец) приходится на 12 человек, то среди генералов — на 4 и даже менее (почти 30%), т.е. доля их вырастает в 3-4 раза; среди католиков, напротив, она падает почти в 3 раза — с 22–23% до 8-9% (причем наиболее резко падение — в 2 раза — наблюдается при переходе от подполковников к полковникам). Кроме того, всего за 7 лет общий процент офицеров-католиков сокращается почти вдвое.

Дело в том, что остзейские немцы традиционно играли большую роль в российском государственном аппарате и армии, особенно в конце XVIII — первой половине XIX в. (в это время доля их среди высшего комсостава обычно никогда не опускалась ниже трети, а в некоторых случаях доходила до половины). Они отличались высокой дисциплиной, сравнительно редко выходили на протяжении службы в отставку, держались достаточно сплоченно, к тому же очень многие из них имели высшее военное образование.

В значительной мере они сохранили свои позиции и во второй половине XIX в., хотя непропорционально высокий процент немцев среди старших и высших офицеров бросался в глаза и вызывал недовольство в армии. Широко известен, например, случай, когда генерал Ермолов на вопрос о награде отвечал: «Государь, сделайте меня немцем!» Не менее известен и эпизод с Александром III. Однажды ему представляли штаб армейского пехотного корпуса — сплошная вереница фамилий с окончаниями на «бах», «гейм» и т.п., и когда между ними встретился какой-то генерал-майор Козлов, император воскликнул: «Наконец-то!» (Александр III немцев, как известно, не любил и, случалось, умышленно не давал им ходу.)

Что касается поляков, то после польского мятежа 1863 г. их очень высокий процент в офицерском корпусе стал вызывать опасения. Речь, собственно, шла не о лицах польской национальности — никаких ограничений по национальному признаку в России никогда не существовало (в том числе и для евреев: они подвергались дискриминации не как евреи, а как люди, исповедующие иудаизм — единственную религию, приверженцам которой запрещалось быть офицерами; евреи-христиане никаким ограничениям не подвергались, равно как и караимы), а о «католиках, уроженцах Царства Польского, западных и юго-западных губерний». Ограничений на производство их в офицеры также не было, но поляки-католики при этом должны были представлять свидетельство местных властей об их политической благонадежности и «преданности России».

Ограничения для этой категории офицеров (в нее входили не только упомянутые лица, но и все прочие офицеры, женатые на католичках-польках) действовали только в отношении места службы: они не могли служить в Варшавском военном округе, на Кавказе и в крепостях Европейской России, а в пехотных полках их могло быть не более 20% (вообще число иноверцев не должно было превышать в войсках 30%).

Надо сказать, что наличие в войсках, стоявших в определенной местности, слишком большого числа офицеров — местных уроженцев считалось нежелательным и ограничивалось обычно 20% (немцев и шведов — в Прибалтике, армян — на Кавказе), но здесь опять же играло роль исключительно вероисповедание. На Кавказе, в частности, большинство офицеров составляли как раз местные уроженцы, поскольку грузины как православные в эти проценты не входили, а их было особенно много среди местных офицеров (например, в Кавказской гренадерской дивизии половина даже штаб-офицеров принадлежала к кавказским национальностям, а в 43-м драгунском полку среди всех офицеров насчитывалось только 7 русских){279}.

Во второй половине XIX в. все большее число немцев и поляков переходило в православие, поэтому определение национальной принадлежности по вероисповеданию становится все более относительным. По-прежнему практически все протестанты (лютеранского, реформатского, евангелически-лютеранского, евангелически-реформатского, аугсбургского вероисповеданий) — это немцы и шведы, католики-поляки, но немало лиц этих национальностей и среди православных. В последнем случае довольно сложно их вычислить, поскольку у многих русских офицеров немецкие фамилии остались от дальних предков, прибывших в Россию полтора-два столетия назад и сразу же ассимилировавшихся (среди всех офицеров с немецкими фамилиями 70% — православные), а, с другой стороны, даже среди офицеров с чисто немецкими не только фамилиями, но и именами или отчествами (т.е. собственно немцев) до 37% — также православного вероисповедания. В начале XX в., (1902-1903 гг.) вероисповедная принадлежность некоторых категорий офицеров выглядела следующим образом (в %):


ЧиныКатоликиПротестантыМусульманеАрмянеПравославныеВ том числе грузины
Капитаны армейской пехоты12,94,20,91,180,91,5
Полковники6,1810,584,40,6
Генералы3,810,40,60,484,80,3
В том числе:
генерал-майоры3,18,90,70,387?
генерал-лейтенанты4,4120,20,283?
полные генералы2,3160,7811,5

Быстрота карьеры у представителей различных вероисповеданий различалась незначительно (лишь у лютеран она была несколько выше). Православные, в частности, достигали чина полковника в среднем через 26 лет, лютеране — через 24,5, католики — 27,4, мусульмане — 28,3, армяне — 27 лет; полные генералы названных исповеданий получили первый генеральский чин в среднем через 20,7, 20,1, 22 и 23 года, генерал-лейтенанты — 27,7, 26,8, 26,3, 37 и 30 лет, генерал-майоры — 30, 30,7, 30,1, 36 и 35 лет соответственно{280}.

Со временем доля православных в составе офицерского корпуса увеличивалась за счет перехода в православие все большего числа представителей других вероисповеданий. Процесс приобщения к русской культуре сказывался и в том, что часть лиц других национальностей считали себя русскими. Для последних лет перед мировой войной имеются данные как по вероисповедной, так и по национальной принадлежности (очевидно, за основу брался родной язык), которые приводятся в таблице 79{281}.

По родам войск эти показатели не очень различались. Доля православных и русских наиболее высока была в артиллерии и инженерных войсках (примерно 90%), меньше — в пехоте (85-86%) и кавалерии (80-83%). В казачьих войсках православными были до 97-98% офицеров и русскими — до 95-96%. В офицерском корпусе были довольно широко представлены другие народы России: поляков и немцев насчитывалось по нескольку тысяч, по нескольку сот — латышей, литовцев, эстов, грузин; армян, татар, кавказских мусульман. Среди офицеров были также башкиры, калмыки, финны, шведы, караимы, корейцы и представители других национальностей.

——— • ———

назад  вверх  дальше
Оглавление
Книги, документы и статьи

—————————————————— • ——————————————————
SWolkov.Org — Официальный сайт историка С.В. Волкова
Создание и дизайн www.genrogge.ru © Вадим Рогге.
Только для учебных и некоммерческих целей.