В царствование Екатерины II к России были присоединены обширные территории как на Юге, так и на Западе, в результате чего и территория, и население страны значительно увеличились. Если к началу екатерининского царствования население России составляло 23,2 млн. человек, то на 1782 г. — 28, 4 млн., а к концу царствования (1796 г.) — выросло до 37,4 млн. человек. Вдвое увеличилась и плотность населения, теперь она составила 2,3 человека на кв.км., а в Европейской части — 7,2. Территория России в это время составляла 16,6 млн. кв. км. Уже к началу 80-х годов XVIII в. Россия оставила далеко позади большинство европейских стран (во Франции в это время проживало 25,1 млн. человек, в Австрии — 20,2, в Испании — 10, в Англии — 9,2, в Пруссии — 5,5, в Швеции — 2,8 млн. человек).
Несмотря на значительные территориальные приобретения, абсолютное большинство — почти две трети (63,6%) населения продолжало проживать на территориях допетровского времени. Национальный состав населения страны за счет присоединения новых территорий несколько изменился. Русское население к концу столетия составляло 77%, а наиболее заметным национальным меньшинством стали поляки (проживавшие в западных губерниях) — 6,2%. Финны составили 2,2%, литовцы — 2%, эстонцы и латыши — по-прежнему 3%, татары и башкиры — 2,4%, из других народов, составляющих менее 1% каждый, наиболее заметны были чуваши (0,9%), мордва (0,8%), молдаване (0,5%), калмыки (0,2%). Впервые заметное меньшинство — за счет переселившихся из Европы земледельцев-колонистов — составили немцы (0,6%), а также проживавшие на территории присоединенных после разделов Польши западных губерний евреи (1,4%); для последних в 1791 г. была установлена черта оседлости.
В положении сословий в царствование Екатерины Великой произошли важные изменения. Прежде всего, еще при Петре III, менее, чем через два месяца после его вступления на престол, 18 февраля 1762 г. был издан манифест «О даровании вольности и свободы всему дворянству». Екатерина, считая службу главной обязанностью дворянина, была против этого, но, вступив на трон в результате поддержанного дворянством переворота, не могла, конечно, отменить этот документ, вызвавший одобрение большинства дворянства, хотя и постаралась рядом указов ослабить его действие. Этот документ радикально изменил положение сословия; служба для него из обязанности превратилась в право. За первые 10 лет действия манифеста в отставку вышли 6 тыс. офицеров и чиновников и 0,5 тыс. рядовых и унтер-офицеров. В 1766 г. дворянство получило право создавать корпоративную организацию на уездном уровне, а в 1775 г. уездная дворянская корпорация получила право иметь свой сословный суд и комплектовать из своей среды путем выборов местную государственную администрацию. При этом преимущества служилых дворян перед неслужилыми были усилены, проявляясь даже в мелочах (в 1775 г. дворянам, не имеющим обер-офицерского чина, разрешалось ездить по городу не иначе как верхом или в одноколке на одной лошади). Весьма важным обстоятельством было ограничение неслужилых дворян в правах по выборам дворянских сословных учреждений в губерниях. При выборах уездных и губернских предводителей дворянства, капитан-исправников, уездных судей и заседателей и некоторых чинов губернского управления (проводившихся раз в три года) дворяне, даже владеющие большим имением, но либо вовсе не служившие, либо не дослужившиеся до обер-офицерского чина, лишались права голоса подобно беспоместным дворянам (им разрешалось только присутствовать на выборах).
В 1785 г. была опубликована «Жалованная грамота на права, вольности и преимущества благородному российскому дворянству», окончательно оформившая корпоративное устройство сословия. Теперь дворянство получило право создавать не только уездные, но и губернские дворянские собрания с правами юридического лица, которые к тому же приобретали важную роль в деле местного государственного управления. Право занимать в них выборные должности было предоставлено лицам, обладающим не менее чем 100 руб. годового дохода. Грамота подтверждала освобождение дворянства от налогов, повинностей и обязательной службы (дворяне могли быть призваны на службу только по особому императорскому указу во время войны), отменяла телесные наказания и регламентировала внешние признаки дворянского достоинства (право на герб, мундир, ношение шпаги, место на богослужении, порядок выездов). Имения дворян, совершивших преступления, влекущие лишение прав состояния, не конфисковывались, а передавались законным наследникам. Дворяне получили также право заниматься торговлей, владеть промышленными предприятиями, владеть городской недвижимостью. Для регистрации дворян в каждой губернии положено было иметь дворянские родословные книги, копии которых отсылались в Герольдию. Книги состояли из 6 частей: в 1-ю записывались лица и роды, приобретшие дворянство путем пожалования императором, во 2-ю — получившие его на военной службе, в 3-ю — на гражданской, в 4-ю — роды иностранного происхождения, в 5-ю — титулованные роды, в 6-ю — древние дворянские роды (могущие доказать принадлежность к дворянству за 100 лет до издания Грамоты, т.е. до 1685 г.). Личные дворяне пользовались теми же правами, но не имели права владеть населенными имениями и в губернские родословные книги не вносились.
С учреждением при Екатерине II орденов Св. Георгия и Св. Владимира, награждение ими также автоматически влекло за собой причисление к потомственному дворянству. Кроме того, Жалованной грамотой было установлено, что на потомственное дворянство могли претендовать лица, три поколения предков которых имели чины, приносящие личное дворянство, или те, чьи отец и дед имели такие чины и прослужили не менее 20 лет каждый. Дворянство продолжало пополняться выходцами из других сословий путем службы. В середине XVIII в. лиц недворянского происхождения среди чиновников было 50,2%, среди офицеров — 16,6%. Во второй половине XVIII в. недворянское происхождение имели около 30% офицеров. К концу столетия (1796 г.) в государственном аппарате насчитывалось 15,5 тыс. ранговых чиновников (с канцеляристами — 21,3 тыс.), офицерский корпус в это время насчитывал примерно 15 тыс. человек. Хотя численность дворянства выросла, и по-прежнему большинство его было помещиками, но численность самих помещиков увеличилась незначительно. К 1777 г. на той же территории, что 50 лет назад насчитывалось вместо 64,5 тыс. 70 тыс. помещиков, из которых абсолютное большинство — 41 тыс. (59%) было мелкопоместными, имевшими не более 20 крестьян, имевших от 20 до 100 душ насчитывалось 18 тыс. (25%), и 11 тыс. (16%) имели более 100 душ. Общая численность сословия с членами семей к 1782 г. составила 212 тыс. человек (1% населения), а к 1795 г. — 720 тыс. (2% от всего населения страны). Такие перемены были связаны с тем, что не все дворяне, аноблированные в петровское время, смогли юридически оформить и сохранить свой статус, а частью не оставили потомства или деклассировались, а в конце XVIII в. к России были присоединены территории с очень многочисленным польским дворянством.
Духовенство во второй половине XVIII в. превратилось в практически полностью замкнутое сословие. В 1760-х годах оно было полностью освобождено от налогов, всех повинностей и обязанностей по отношению к государству. Из обязанностей общегосударственного значения за духовенством осталось только ведение актов гражданского состояния. В 1764 г. приходское духовенство было также избавлено от оброка в пользу архиереев. В 1765 г. для священников, а в 1771 г. и для дьяконов были отменены телесные наказания по приговору церковного начальства. В 1774 г. доступ в состав духовенства из податных сословий был Синодом полностью запрещен. В результате, если в 1760-х годах из других сословий происходило 2% всех клириков, то в 1780–1790-х — только 0,8%. Одновременно был запрещен и выход из сословия. Выборы клира прихожанами, давно уже ставшие формальностью, в 1797 г. были законодательно запрещены Синодом. Повсеместно утвердилась практика назначения епископом на место умершего священника его старшего сына, обычно уже состоявшего при нем в качестве причетника или дьякона. При отсутствии сыновей приход обычно доставался мужу дочери священника. Фактически приходы были закреплены за потомственными священническими родами. Получила дальнейшее развитие система духовных семинарий, число учеников которых к 1766 г. достигло 4,7 тысяч. При этом они все больше — до трех четвертей и больше заполнялись выходцами из духовенства. Хотя в духовное сословие вход со стороны был практически закрыт, само оно пополняло своими избыточными представителями другие социальные группы в ходе так называемых разборов духовенства (так в 1786 г. 34,4 тыс. из 105,8 тыс. поповичей были переведены в другие сословия: 28% — определено в канцеляристы, 67% приписано к городским обывателям, 5% — к крестьянам).
Если на самом верху церковная иерархия смыкалась с государственной (обер-прокурор Синода назначался императором из светских сановников), то во всем остальном церковь и духовенство как корпорация представляли собой автономную структуру, в гораздо меньшей степени связанную с государством и от него зависимую, чем дворянство. Среди членов духовных консисторий, существовавших в каждой епархии при архиерее, в то время преобладали представители черного духовенства, на 1756 г. только 38% членов консисторий были приходскими священниками. Большую часть доходов священники получали непосредственно от паствы, поэтому в большинстве случаев их годовой доход в конце XVIII в. (30–80 руб.) был ниже, чем чиновников младших рангов, получавших в то время от 100 руб. и больше. К 1783 г. действующего белого духовенства насчитывалось 95,3 тыс. человек, в том числе 27,3 тыс. священников (29%), 13,4 тыс. дьяконов (13,4%) и 54,6 тыс. причетников (57%). На конец столетия (1795 г.) численность всего духовенства с членами семей мужского пола составляла 216 тыс. человек.
Для городского сословия в 1775 г. было введено новое деление на гильдейское купечество, мещан и цеховых. Купечество делилось на три гильдии в зависимости от размера объявленного капитала, от которого зависел и размер налогообложения. Для 1-й гильдии ценз составлял 10 тыс. руб., для 2-й — 1 тыс. руб. и для 3-й — 500 руб. Все прочие городские обыватели были записаны в мещане или цеховые. В 1785 г. одновременно с Жалованной грамотой дворянству была издана Жалованная грамота городам, которая имела для городского населения такое же большое значение. Эта Грамота (включавшая в качестве составной части также Ремесленное положение), определила юридическое положение городских слоев и их корпоративное устройство. Подобно губернским дворянским книгам, в городах надлежало иметь городские обывательские книги, внесением в которые и закреплялась принадлежность человека к сословию городских обывателей. За ними было закреплено исключительное право занятия торговлей и промышленностью в черте города. Городские общины обладали собственностью на землю в городе и были избавлены от казенных повинностей, облагаясь только налогом (в последней четверти XVIII в. мещане и цеховые платили 1,2 руб. в год). Каждому городу был присвоен собственный герб.
На особом положении находилось купеческое сословие, членство в котором теперь было не наследственным, а зависело от размера капитала. Купечество было освобождено от подушной подати, вместо которой платило 1% процент с объявленного капитала (сбор даже в купцов 3-й гильдии в 1775 г. более, чем в 4 раза, а в 1785 г. — более, чем в 8 раз превосходил налоги, собираемые с мещан и цеховых). Оно не было свободно от рекрутской повинности, но имело право откупаться от нее деньгами. По ряду статусных черт купечество было приравнено к неслужащему дворянству. Купцы 1-й и 2-й гильдий были, подобно дворянам, освобождены от телесных наказаний и имели право выезжать в экипаже (1-й гильдии — в карете, 2-й — в коляске), запряженном двумя лошадьми, купцы 3-й гильдии — в экипаже с одной лошадью. Жалованной грамотой городам выделялась и особая, высшая группа — именитых граждан, включавшая крупнейших купцов и предпринимателей (с капиталом более 50 тыс. руб.), банкиров (с капиталом от 100 тыс. руб.) , а также бывших членов городского самоуправления (бургомистров, городских голов, заседателей магистратов и др.), прослуживших не менее двух сроков и лиц интеллигентных профессий (ученых, художников, музыкантов). Причем именитым гражданам в третьем поколении (одному старшему сыну) по достижении им 30 лет дозволялось претендовать на потомственное дворянство.
В городах были созданы новые выборные органы — городские думы, «шестигласные думы» и «собрания градского общества», а также были сохранены магистраты. Бургомистр, городской голова и все должностные лица избирались «собранием градского общества», состоявшего из лиц, имеющих не менее 5 тыс. объявленного капитала. Городская дума избиралась населением всех разрядов (1 — домовладельцы, 2 — купечество, 3 — ремесленники и цеховые, 4 — иногородние и иностранцы, 5 — именитые граждане, 6 — все остальные) старше 25 лет. Она, в свою очередь, избирала исполнительный орган — «шестигласную думу», включавшую 6 человек по 1 от каждого разряда.
Общая численность городского сословия (мужского пола) к 1762 г. составляла 228,4 тыс. человек, к 1782 г. — 336,2 тыс. и к 1795 г. — 582,2 тыс. Купцов в эти годы насчитывалось соответственно 72,8 тыс., 87 тыс. и 117,8 тыс. человек. Доля купечества составила в 1764 г. — 31,9%, в 1775 г. 19%, в 1782 г. 26%, в 1795 г. — 20% всех городских обывателей.
Крестьянство в этот период не претерпело как сословие существенных изменений. Права помещиков в отношении крестьян были несколько расширены: в 1765 г. они получили право за преступления ссылать своих крестьян на каторжные работы. В 1771 г. был издан указ о запрещении продажи крестьян без земли, но он часто игнорировался (тем более, что имения при дележе между всеми наследниками мельчали), а правительство не имело реальной возможности контролировать его выполнение. В связи с секуляризацией монастырской земельной собственности монастырские крестьяне в 1764 г. были конфискованы у монастырей и переведены в особый разряд экономических крестьян, который по статусу был сходен с разрядом государственных крестьян. Дворцовые крестьяне, ранее принадлежавшие императорской фамилии в целом, в 1797 г. стали именоваться удельными, так как теперь были закреплены за ее конкретными членами. В 1785 г., одновременно с Жалованными грамотами дворянству и городам предполагалось издать аналогичный документ в отношении государственных крестьян, в котором закреплялись их сословные права (личная свобода, избираемый сословный суд, самоуправление и право собственности). Но, хотя на практике этими правами государственные крестьяне пользовались, такая грамота официально издана не была, чтобы не создавать повода для выдвижения аналогичных требований со стороны частновладельческих крестьян, на которых ничего из этих прав не распространялось. В 1797 г. барщина была ограничена тремя днями в неделю и было запрещено работать в воскресные и праздничные дни. В следующем году крестьянам было разрешено заниматься торговой деятельностью в городах. В этот период доля зажиточных крестьян определялась приблизительно в 10%, средних в 48% и бедных в 42%. По сравнению с первой половиной столетия усилился приток крестьян в городские сословия, за 1782–1811 гг. туда перешло 25 тыс. человек.
В гражданском и уголовном законодательстве во второй половине XVIII в. принципиальных изменений не произошло. В 1765 г. возраст неподсудности был повышен с 7 до 10 лет, хотя церковь по-прежнему считала возраст моральной ответственности с 7 лет. В 1774 г. бракоспособный возраст был повышен на 1 год и составил 13 лет вместо 12. Получило дальнейшее развитие право частной собственности, поместья в 1762–1785 гг. стали полной собственностью их владельцев, а монополия государства на распоряжение недрами и лесами некоторых видов была отменена. В сфере уголовного законодательства при Екатерине II продолжалась политика постепенного смягчения наказаний. Смертная казнь применялась только в исключительных случаях к государственным преступникам, причем дела рассматривались в специально учрежденном Высочайшими манифестами Верховном уголовном суде. Хотя большинство суровых мер наказания оставались в арсенале правосудия, применялись они значительно реже, приговоры стали существенно мягче, а многие незначительные деяния фактически были декриминализированы и сделаны объектом административного взыскания. Под влиянием европейских философов того времени Екатерина склонна была отходить от взгляда на наказание как на возмездие преступнику, придавая основное значение ограждению от него населения. Именно с этого времени установилась тенденция замены наказаний, направленных против жизни, здоровья и имущества преступника наказаниями, связанными с ограничением его свободы. В связи с этим была создана система тюрем различных видов для разных видов преступников, причем с 1785 г. на содержание заключенных стали выделяться деньги из государственного бюджета. В 1775 г. были учреждены смирительные дома для лиц аморального поведения, в 1781 г. — рабочие дома для совершивших преступления против собственности. В ссылку в этот период отправляли главным образом в Сибирь (вместо отдаленных областей Европейской России, как прежде). В 1775 г. в законодательство впервые вошло в качестве общей нормы понятие давности, которая распространялась на любое преступление, которое не стало известным в течение 10 лет после совершения (иски об обиде словом погашался через год, а действием — через два года). В 1798 г. был установлен верхний возрастной предел для смягчения наказания (70 лет), по достижении которого преступник подвергался только ссылке, а не телесным наказаниям.
В екатерининское царствование были предприняты дальнейшие шаги в сфере общегражданского образования и воспитания. Увеличилось число солдатских школ, к 1765 г. такие школы имелись при 108 гарнизонных батальонах, и в них обучалось около 9 тыс. солдатских детей. В 1764 г. И.И. Бецкому было поручено разработать проект реформы образования. В рамках этой программы был создан ряд сословных учебных заведений для детей 6–18 лет. Были открыты гимназия в Петербурге, училище для мальчиков при Академии Художеств (основанная в 1757 г., Академия начала свою деятельность в 1764 г.), Смольный институт благородных девиц, Московский воспитательный дом для незаконнорожденных и подкидышей. Позже, в 1773 г. появились Коммерческое училище в Москве и Горный институт в Петербурге, в 1779 г. в Москве был создан Константиновский межевой институт (два последних заведения стали первыми специальными высшими учебными заведениями в России). Позже, в Петербурге появились два высших медицинских учебных заведения: в 1797 г. Клинический повивальный институт и в 1798 г. Медико-хирургическая академия (затем — Военно-медицинская академия).
Новым этапом в деле развития системы образования стало учреждение в 1782 г. «Комиссии об учреждении училищ», задачей которой было создание сети однотипных учебных заведений. Комиссией сначала было учреждено несколько малых (2-классных) и главных (4-классных) училищ в Петербургской губернии, а в 1786 г. такие училища были открыты в 26 губерниях. Эта реформа распространилась и на малороссийские губернии, где также была создана сеть 2-классных, 3-классных и 4-классных народных училищ. Там продолжала действовать Киево-Могилянская академия, обучение в которой было в основном переведено с латыни на русский и к богословским дисциплинам добавлены общегражданские (математика, естественная история, география, иностранные языки), а также духовные коллегиумы в Чернигове, Харькове и Переяславле. В 1783 г. были основаны педагогические школы для подготовки учителей. В 1785 г. вышел первый в России детский журнал «Детское чтение для сердца и разума».
К концу XVIII в. в России насчитывалось около 550 различных учебных заведений, в том числе до 400 народных училищ, более 60 духовных семинарий и школ и примерно столько же закрытых дворянских учебных заведений. Общее число обучающихся в этих заведениях составляло около 62 тыс. человек. В литовско-белорусских и прибалтийских губерниях с католическим и протестантским населением существовали соответствующие конфессиональные учебные заведения. В западных губерниях имелась иезуитская академия в Вильно, 6 орденских школ и несколько семинарий, в Ревеле и Дерпте действовали гимназии (в Ревеле — также женское училище), в Эстляндской и Лифляндской губерниях существовала сеть низших школ (в том числе и при костелах), в Нарве имелись финская и немецкая школы.
Распространение просвещения повлекло за собой появление многочисленных периодических изданий, ставших заметным общественным явлением. Если за период до 1762 г. известно менее десятка таких изданий, то уже за первые 10 лет царствования Екатерины II их появилось 16 (в том числе такое солидное научное издание, как «Труды Вольного экономического общества»), до конца 70-х годов — еще 19, в 80-х годах — 30, в 90-х — 20. Оживление издательской деятельности во многом было связано с выходом с 1783 г. указа о вольных типографиях. Среди периодики преобладали литературные журналы, но был также и ряд серьезных научных изданий.
——— • ———
назад вверх дальше
Содержание
Книги, документы и статьи
