Появление иноземных, в том числе немецких мастеров в России прослеживается уже с X века, но только с XVII века их присутствие становится ощутимым в общем производстве страны. Первоначально купцы и ремесленники, затем предприниматели, заводчики и, наконец, банкиры — жители немецких княжеств внесли ощутимый вклад в экономическую жизнь России.
Первоначально немецкие мастера участвовали наиболее активно в развитии железоделательного, порохового, стекольного, кожевенного, шляпного, литейного и денежного производств России XVII века в качестве мануфактурных мастеров и подмастерьев, владельцев и арендаторов казенных заводов и мануфактур. Наибольшее количество ремесленников и купцов немецкого происхождения можно отметить в Архангельске, Новгороде и — в первую очередь — Москве.
Появление немцев среди ремесленников Москвы относится к концу XVI века, а в промышленности — к первой половине XVII столетия. Но они составляли только часть «иноземцев» разных национальностей, проживавших в русской столице. Численность немцев в Москве как в XVII, так и в первой половине XVIII веков имела тенденцию к увеличению, что было обусловлено активизацией контактов России с государствами Западной Европы и заинтересованностью государственной власти и царского двора в иностранных специалистах разных профессий. Специфика же деятельности немцев, как и представителей других «иноземцев» в ремесле и промышленности Москвы второй половины XVII — первой половины XVIII веков, заключалась в том, что подавляющее их большинство проживало в это время компактно на территории Немецкой слободы, созданной указом царя Алексея Михайловича на берегу р. Яузы в 1652 году.
В XVII веке немцы — уроженцы Германии и Прибалтики были представлены не только ремесленниками, но и «гамбургскими купцами», названными так по главному порту Германии, через который велась основная морская германо-русская торговля, а также медиками и военными. Основную массу иноземных мастеров ремесленных специальностей в XVII столетии составляли «жалованные» мастера, состоявшие «на государевой службе» при дворцовых мастерских палатах, Пушечном и других дворах, получавшие казенное жалование и «корм», казенные дрова и свечи, дворы в Москве или в Немецкой слободе.
Среди иноземных казенных мастеров второй половины XVII века преобладали ремесленники, работавшие с металлами: медью, железом, сталью, бронзой, а также золотом и серебром. Немецкие мастера принимали участие в отливке пушек и колоколов, в изготовлении оружия (мушкетов, пистолетов и проч.), замков, инструментов, посуды, паникадил, серебряных и золотых окладов, печатей, царских регалий, ювелирных украшений и прочих изделий. Среди «вольных» иноземцев Москвы этого времени были мастера портновского, паричного, сапожного, седельного, кружевного, сахарного дела, в том числе немцы: седельники М. Кармаль и М. Кроник, портные — П. Фербер, Кр. Бурмистр, Г. Горст, И. Шиц и его брат парикмахер Адам Шиц, столяр И. Меллер, сапожник из бранденбургского города Элбига X. Кунт, шорник Ф. Кильбергер, оконнишник К. Лоренс и др.
В Москве на протяжении всей первой половины XVIII века работали казенные мастера-иноземцы разных специальностей (в их числе инструментальщики, строители, живописцы и т.д.). Главным результатом петровских преобразований стало увеличение доли «вольных» ремесленников среди жителей Немецкой слободы, которые потеснили по численности жалованных (казенных) мастеров, военных, медиков и купцов. Ко второй четверти XVIII века немцы вошли в рынок Москвы, стали составной и неотъемлемой частью ремесленного населения русской столицы. Уступая в численности русским коллегам, они имели свой круг заказчиков и покупателей в лице иностранцев и русских жителей Москвы, главным образом из числа дворян.
Единицами были представлены немцы и в числе иноземных предпринимателей Москвы первой половины XVIII столетия, когда, благодаря политике Петра I и его преемников, предприниматели-иноземцы потеряли своё монопольное положение в промышленности России, уступив первенство русским промышленникам. Среди немецких предпринимателей Москвы первым следует назвать пушечного и литейного мастера из г. Нюренберга — Ганса Фалька, который в конце 1630-х годов вместе с голландским купцом А. Койетом основал первый стекольный завод под Москвой — Духанинский.
Т.Т. Левкин в начале 1720-х годов стал совладельцем пильной мельницы в Шлиссельбургском уезде и владельцем стекольного завода под Можайском, при этом имея дома в Москве и Петербурге. Но самой известной семьей среди иноземных заводовладельцев России первой половины XVIII века были потомственные владельцы Поротовских и Угодских железных заводов, что находились под Тулой, — заводчики Меллеры.
В первое десятилетие XVIII века Москва пополнилась новыми специалистами, приглашенными по контрактам, которых селили в Немецкой слободе. В конце XVII — первом десятилетии XVIII веков меняется характер и перечень изделий, которые приходилось исполнять казенным мастерам, уже давно работавшим при государевых мастерских.
С провозглашением Петербурга новой столицей, туда была переведена часть жалованных иноземных мастеров, работавших в Москве. Однако, «вольные» ремесленники разных специальностей предпочитали оставаться в Москве, где имели свои дворы, устоявшиеся деловые и родственные связи, да и проживание здесь выгодно отличалось дешевизной продуктов, квартир и здоровым климатом.
Немецкие ремесленники работали в Петербурге с самого начала XVIII века. В начале XIX века их насчитывалось около 200. Вплоть до XIX века они были объединены в цеха, со своими уставами, цеховыми книгами, знаменами и праздниками. В XVIII — XIX веках профессия булочника, колбасника, пивовара, часовщика, металлиста была приоритетно немецкой. Ремесленники владели скорняжными, портновскими и сапожными мастерскими. Многие из них сделали блестящую карьеру, как например, Людвиг Кениг, который начинал помощником ремесленника и стал самым крупным производителем сладостей в Петербурге.
Число немецких купцов разного достатка, трудившихся в Санкт-Петербурге, в Москве и в провинции, было достаточно велико. В Санкт-Петербурге и в Москве, в этих крупных городах, они составляли 20–25% купеческого сословия. При этом, если взять тридцать наиболее преуспевающих купцов, то «немецкая» доля будет ещё больше.
Небольшая часть купечества работала в розничной торговле. Крупные немецкие купцы занимались экспортом и оптом. Их количество колебалось от 100 до 150 человек. В начале XVIII века они составляли около трети от общего количества иностранных купцов. В первой половине XIX века эта цифра выросла более чем вдвое. Немецкие торговые предприятия существовали в среднем 20 лет, но нередки были и исключения, так, например, торговая фирма Кенига работала в Петербурге около 100 лет. До конца XIX века купцы должны были регистрироваться в купеческих гильдиях. В начале освоения петербургского рынка немецкие купцы, работающие в городе, происходили родом из ганзейских городов Гамбург и Любек, затем, и уже в большем количестве, из Пруссии, Саксонии, Южной Германии. До середины XIX века многие немецкие купцы по налоговым причинам принимали российское подданство. Немецкие купцы везли товары в Россию морем из Западной и Центральной Европы, а также из Америки. Главными предметами импорта были модная одежда, текстиль, мебель, продукты, предметы искусства, позже сахар, соль, кофе, табак, химические красители. Со второй половины XIX века в связи с развитием промышленности стало выгодно ввозить разнообразные инструменты, промышленное оборудование. В то же время основными статьями экспорта было сырье, продукты (зерно), лес, поташ, лен, пенька. Многие купцы участвовали в переработке леса, кожи, прочих товаров в Петербургской губернии. Часто дела шли настолько хорошо, что становилось возможным расширять торговлю. К наиболее видным представителям крупного купечества относились Амбургеры, Брандты, Блессинги, Кениги, Крафты, Мольво, Шеры, Шписы, Штиглицы, Х.Е. Шредер и Штукены, позже купцы Битепаж — потомственные почетные граждане России. Семья Битепаж приехала в Россию из Брауншвейга в конце XVIII века. Первым известным представителем рода стал Фридрих фон Битепаж — мануфактур-советник и кавалер.
Участие немцев в среднем торговом звене, было значительно меньшим, чем в крупном (20% в середине XIX века, менее 5% в начале XX века). Эти купцы занимались розницей или основывали мелкие текстильные, кожевенные, мебельные производства.
Для петербургского купечества уникальной и нетипичной стала судьба Иоганна-Людвига-Генриха-Юлиуса (Генриха Эрнестовича) Шлимана (1822–1890) — человека, который, заработав достаточное количество денег, прервал свою купеческую карьеру в самом её расцвете. Он приехал в Петербург в 1846 году, в 1847 году принял российское подданство. Очень быстро стал петербургским купцом II гильдии, с 1854 года — I гильдии. В 1852 году венчался в Исаакиевском соборе с купеческой дочерью Е.П. Лыжиной, которая родила ему трёх детей. Гениальный археолог-самоучка составил в Петербурге тот капитал, на который он произвёл раскопки в древних Трое, Микенах, Итаке. Он жил на 1-й линии (д.24, д.28), как купец-оптовик имел свою контору в Гостином дворе. Почетным гражданином С.-Петербурга Шлиман стал в 1864 году — в год завершения своей купеческой деятельности. Его звала Троя… Шлиман хотел вернуться в Россию, предлагал за свой счёт для Эрмитажа провести раскопки в Закавказье, но по причинам политическим (двойное гражданство) и гражданским (двоеженство) так и не получил Высочайшего разрешения. В одном из писем он писал: «Я провёл 20 лет в Петербурге, и все мои симпатии принадлежат России…».
Если поначалу основной сферой деятельности немецких купцов была торговля, и прежде всего ориентированная на импорт и экспорт товаров, то уже начиная с 1820 года немецкие предприниматели постепенно все больше включаются в промышленное производство России. Очистка сахара, переработка сырьевых продуктов, таких как индиго и марена, необходимых для производства текстильных красителей, были первыми важнейшими промышленными отраслями, где трудились немецкие предприниматели. Позднее они освоили практически все области промышленного производства. Крупный петербургский купец Венедикт Венедиктович Крамер (1768–1849) был избран в состав Главного правления Российско-Американской компании в 1807 году и пребывал на посту её директора до 1824 года. Электротехническая и химическая промышленности стали основными отраслями, которые в Российской империи были в руках немцев. И хотя их предприятия располагались по всей стране, центральные конторы по-прежнему располагались в Москве и Петербурге.
Уже с середины XVIII века приток предпринимателей из-за границы значительно усилился. В первой половине XIX века в Россию въехало 530 000 человек, говоривших на немецком языке, и 450 000 выехало из страны. В сумме это составило 90% всех тех иностранцев, которые пересекли границу Российской империи. Всего в России проживало в 1762 году 500 000 немецкоговорящих жителей, в 1860 году они составили 1 миллион, а в 1914 году их насчитывалось 2,4 миллиона.
Немало немецких уроженцев, поселившись в Москве, открывали торговые или промышленные заведения. Это — макаронная фабрика И.А. Динга, Общество механических заводов братьев Бромлей, Товарищество механического, котельного и меднолитейного завода «Дангауэр А.К. и Кайзер В.А.», Бумагопрядильная и красильная фабрика Товарищества «Франц Рабенек», Московское ответственное агентство «Общества моторов Даймлер» и др.
Кондитерская фабрика «Эйнем» была основана в Москве прусским подданным Фердинандом-Теодором (Федором Карловичем) фон Эйнемом в середине сороковых годов XIX века. Фабрика располагалась на Софийской набережной. В 1871 году Эйнем установил паровую машину на фабрике и устроил специальное отделение для производства особого печенья «на манер заграничный». С каждого проданного фунта нового печенья Эйнем жертвовал пять копеек серебром, из которых половина суммы поступала в пользу благотворительных заведений Москвы, а другая половина — в пользу Немецкой школы для бедных и сирот. Выстраивается здание для второй фабрики по соседству (на Берсеневской набережной), в которой имелись отделения: для варки варенья и мармелада, бисквитное, пряничное, карамельное, глазировальное, ирисное, дражейное, кофейное, а также пекарня вафель. К 1908 году на фабрике работало 900 рабочих.
Для многих «Энейм» в XIX веке было почти синонимом слова «печенье», так же как «Музыка от Циммермана». Яркая личность, будущий член рейхстага, Юлий-Генрих Циммерман имел в Петербурге магазины музыкальных инструментов и нот на Б. Морской ул., №№ 34 и 40. В доме 34 помещалась его музыкальная фабрика. В 1902 году фирма предлагала не только пианино и рояли, но струнные, духовые инструменты, гармони и даже граммофоны, фонографы. «Музыка от Циммермана» была почти в каждом интеллигентном доме Санкт-Петербурга и Москвы. Ничуть не менее знамениты были мебель от Гамбса и Мельцера, обувь от Вейса. Последняя поступала и к Императорскому Двору, получала призы Международных выставок.
В июне 1841 года баварский подданный фортепианный мастер Якоб (Яков) Давыдов Беккер открыл в Санкт-Петербурге на Большой Итальянской ул., д.31 небольшую мастерскую, которой суждено было стать самой известной фирмой по производству клавишных музыкальных инструментов не только в России, но и в Европе Фабрика «Я. Беккер» в XIX-XX веках стала не только самой значительной в России, но единственной по своему устройству: новейшие машины, чугунно-, меднолитейные и механические мастерские, паровые двигатели, опытнейшие мастера — все это способствовало совершенствованию производства. 30 декабря 1888 года фабрика «Я. Беккер» торжественно праздновала в Санкт-Петербурге выпуск рояля № 10 000. В XIX и начале XX веков фабрика «Я. Беккер» являлась поставщиком двора российского и австрийского императоров, шведского, датского, норвежского королей, была удостоена высших наград пяти международных выставок.
В XIX веке фабрика Беккера не была единственной фабрикой музыкальных инструментов, в это время работали и были серьезными конкурентами у неё Первая фортепианная фабрика (основана в 1810 году Фридрихом Дидерихсом), Вторая фортепианная фабрика (основана в 1818 году Иоганном-Фридрихом Шредером) и фирма «Лихтенталь», музыкальные инструменты которой так высоко ценил и предпочитал всем другим великий венгерский пианист-виртуоз Ференц Лист. Лист, достойный эпитета «железная рука», не доверяя Петербургу, привез свой рояль, но увидев фортепьяно Лихтенталя, бросил своё привозное, играл только на инструменте Лихтенталя.
——— • ———
назад вверх дальше
Оглавление
Российские немцы — истоки
