В конце июля 1906 года «Сиг» вышел в самостоятельное плавание.
Расставшись в Куйвасте с пароходом «Славянка», он в одиночестве пересек Финский залив и, пройдя шхерами до Гельсингфорса, должен был идти дальше, но поломка соединительной шестерни между главной помпой и валом бензиномотора заставила изменить программу, так как ни военный порт и ни один завод финской столицы не брался отлить новую шестерню.
В Ревеле повторилось то же самое, и заведующий подводным плаванием приказал идти в Ригу.
Ярким солнечным, но ветренным утром лодка вышла из гавани. На рейде было спокойно, но, пройдя Суропский пролив, встретили большую волну. С каждым часом ветер свежел все больше и больше, крутые волны ходили горами, разбиваясь о рубку, рассыпались серебристой пылью своих верхушек.
Пришлось надеть непромокаемое платье и задраить все люки, кроме верхнего. На траверзе маяка Пакерорт выяснилось, что лучше переждать непогоду в Балтийском Порту. Повернули на него.
Волна была настолько высока, что стоявший на рейде под флагом контр-адмирала Вирена крейсер «Память Азова» временами скрывался из виду, и неискушенному глазу могло казаться, что лодка идет в полуподводном или подводном положении.
Не успел «Сиг» войти в гавань, как адмирал прибыл на паровом катере, чтобы осмотреть лодку и справиться, не пришла ли она в его распоряжение.
Дело в том, что на время следствия и суда над бунтовщиками в Ревель была командирована подводная лодка «Пескарь» с приказанием, в случае повторения бунта на «Азове», немедленно потопить крейсер. После суда и казни виновных контр-адмирал Вирен ушел в Балтийский Порт, и лодка была отозвана.
Узнав, что заход явился случайным, адмирал рассказал, что на крейсере создалось впечатление, будто лодка идет [63] на него в атаку, что вызвало большой переполох среди команды, успокоившейся только тогда, когда «Сиг» вошел в гавань.
Через несколько дней, когда погода стихла, пошли дальше. Войдя в Моонзунд, легли на створ моонских маяков.
Вечерело. Сизая мгла спустилась над желтыми и мутными водами пролива. Стоявший на вахте слушатель Учебного отряда, не видя огня Куморского буя, решил, что компас показывает неправильно, и с разрешения командира изменил курс на два градуса вправо.
Стемнело. Ни буя, ни створных огней не видно… Вдруг раздался ряд ударов в подводной части — нос лодки приподнялся, потом опустился, задралась и опустилась корма. Ясно, что перескочили через каменную гряду…
— Стоп бензиномоторы!
Командир бросился на мостик.
— Как глубина?
— 14 футов! (Осадка была 12 футов).
— Осмотреть трюмы! Приготовить электромоторы! Меряя все время глубину, «Сиг» самым малым ходом пошел на восток. 14 футов, 14,5 фута, 15 футов…
— Стоп машины! Отдать якорь!
Зажгли рейдовые огни и залегли спать.
Наутро оказалось, что лодка стоит на фарватере, почти рядом с потухшим Куморским буем, а значит, компас показывал правильно и незачем было менять курс. Осмотрев ещё раз лодку и не найдя никаких повреждений, пошли дальше.
Утро было чудеснейшее. Рижский залив благосклонно развернул зеркало своих вод, в которых отражалось лучезарное небо. Кругом ни одного судна, ни одного дымка.
Легкий бурун подымался под носом лодки, опрокидывался на палубу, растекался светлыми струйками и с шипеньем стекал с борта. Широкий пенистый след от винтов стлался за кормой. Все люки, кроме носового, были открыты, команда и офицеры целый день провели на чистом воздухе и даже обедали на верхней палубе.
На следующее утро подошли к устью Западной Двины. Чем ближе подходили к Риге, тем больше встречали пароходов и лайб, как шедших к порту, так и уходивших от него. [64]
Приняв лоцмана, стали подыматься вверх по реке, заставленой пароходами и парусными судами всех размеров, грузившимися и выгружавшимися у бесконечных набережных или ожидавших очереди посередине реки.
Подойдя к заводу Ланге, «Сиг» стал рядом с достраивающимися миноносцами типа «Украина». Прибывшие вскоре инженеры взялись исправить повреждение — лодка осталась у завода и только через месяц вернулась в Порт Императора Александра III, где уже находились все суда отряда. [65]
Примечания:
В авторском оглавлении стоит под № 15. Печатается по авторской машинописи (РГА ВМФ, ф. Р-2246, оп. 1, д. 85, л. 67). [477]
С. 62. Вирен Роберт Николаевич (1856–1917). Окончил Морское училище (1877), Минный офицерский класс (1884) и курс военно-морских наук при Николаевской морской академии (1899). Преподавал минное дело Великому князю Георгию Александровичу (1891–1894). Командовал минным крейсером «Посадник» (1896–1897), учебным судном «Верный» (1898–1899), броненосцем береговой обороны «Стрелец» (1900) и крейсером «Баян» (1902–1904).
Во время русско-японской войны отличился при отражении японской атаки на русские корабли на рейде Порт-Артура 27 января 1904 г., а также в бою с японскими крейсерами 31 марта 1904 г., во время которого под огнем противника спас команду погибшего миноносца «Страшный». За первое отличие был удостоен Золотого оружия с надписью «За храбрость», за второе награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. В ноябре 1904 г. назначен командующим Отдельным отрядом броненосцев и крейсеров в Порт-Артуре. Тяжело ранен и контужен. Контр-адмирал на основании Высочайшего манифеста (1904).
По возвращении из японского плена состоял младшим флагманом Черноморской флотской дивизии (1906). В 1906–1907 гг. командовал Учебно-артиллерийским отрядом Балтийского флота. Исполнял должность главного командира Черноморского флота и портов Черного моря (1907–1908), состоял членом Адмиралтейств-совета (1908–1909). Главный командир Кронштадтского порта и военный губернатор Кронштадта (1909–1917).
О служебной требовательности Р.Н. Вирена ходили легенды. В аттестации 1903 г. он характеризовался как «безусловно умный человек, но характера тяжелого, нервен. …В высшей степени дисциплинированный и исполнительный. …При отправлении службы очень строг и требователен, большой педант. Малодоверчив к подчиненным офицерам». Убит в Кронштадте матросами 1 марта 1917 г.
——— • ———
назад вверх дальше
Содержание
Книги, документы и статьи
