Леонид Павлович Волынский

Поэзия жизни

Мне, если судьба пережить заключенье
Позволит, и жить еще сколько-то лет,
Зловещей лубянской тюрьмы наважденье
На шее носить буду, как амулет,

В клубке злоключений пусть жизнь дорожает,
Пусть ляжет на плечи как явь, а не сон,
Статьёй роковой, той, что в гроб провожает{1},
На Малой Лубянке я был окрещен.

Там душу мне заново перековали.
С цинизмом Чека издевалася всласть,
И там на допросах, в том гулком подвале
Я понял, что значит Советская власть.

Кровавых тех слов Валтасарова пира
С рожденья на гражданах видно печать:
Захлопнулась дверь. Отсечен ты от мира,
Разделен и взвешен. Не надо кричать,

К правам апеллировать. Это рутина,
Гнилой пережиток. Диктатору вот
Служащая верой и правдой машина,
Какая там личность — в безличность сотрет.

Не надо иметь слишком много извилин
В числе аргументов, что сила права,
Что ты в МГБ{2} абсолютно бессилен,
Что к делу подбить могут даже слова.

Я не был в гестапо. И равенство ставить
Не вправе. Но эта система иль та —
Не легче, когда тебя дома же давит
Под сталинским солнцем стальная пята.

1952 г.

————————————

1. Статья 58 в УК РСФСР 1922 года. Заключённые, приговорённые по 58-й статье, назывались «политическими», по сравнению с обычными преступниками («уголовниками»). По 58-й статье часто давали 10 лет без права переписки (и до расстрела), а потом в лагерях, могли добавить ещё, от 5 до 15-ти. Многие не выдерживали и 2-3 лет каторжного труда при минимальном питании.

2. МГБ — Министерство Государственной Безопасности, часть репрессивной машины против собственного народа, а полностью эта убойная машина, с 1917 по 1991, лишь меняла свои названия: ВЧК-ОГПУ-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ.

Прочтите «Багреевка» Абраменко Л.М. или «Колымские рассказы» Варлама Шаламова. Вспомните расстрел рабочих в Новочеркасске в 1962 году. Это всего лишь малая часть...

Все прим. сост.