Петр Великий, совершивший столь грандиозные преобразования, не был счастлив в семейной жизни и ко времени своей кончины не оставил дееспособных наследников престола и своего дела из лиц мужского пола. Несмотря на преследовавшую его с 1723 г. тяжелую болезнь, он не думал о смерти и до самого конца не был готов к ней. Скончавшись утром 28 января 1725 г., он не оставил никаких распоряжений относительно наследника. Личная трагедия царя-реформатора стала и трагедией созданной им империи, в течение нескольких лет подвергавшейся опасности утратить завоеванное в мире положение.
Великие европейские державы того времени, как это всегда бывает при появлении на международной арене новой силы, с одной стороны, отнеслись к успехам России с ревнивой осторожностью, с другой — стремились заполучить ее в союзники. Ни одна из них не имела причин желать усиления России. Франция в борьбе с другими европейскими державами традиционно опиралась на отдаленные от нее на юге Турцию, а на севере Швецию (интересы которых не пересекались с ее собственными), но именно эти страны были первыми врагами России, и их ослабление Франция не могла приветствовать. Англия, раньше других занявшая недоброжелательную по отношению к России позицию, боялась усиления России на морях, видя в этом возможную угрозу своей морской торговли. Для Австрии Россия была естественным союзником на Юге, против Турции, однако к укреплению позиций России в Польше она относилась крайне отрицательно. В этих условиях нестабильность внутриполитического положения в России затрудняла проведению ею эффективной внешней политики.
По вопросу о престолонаследии среди высших сановников империи не было единства. После Петра осталась его вторая супруга — Екатерина Алексеевна, официально коронованная в феврале 1724 г. и малолетний внук — сын царевича Алексея Петр. Указом от 5 февраля 1722 г. о престолонаследии Петр возвел в закон личную волю императора в деле назначения наследника престола, однако таковая вследствие тяжелых обстоятельств его болезни и кончины выражена так и не была. Поэтому вопрос этот фактически отдавался на усмотрение ближайшего окружения скончавшегося императора, в среде которого не было единства.
Идею возведения на престол малолетнего Петра поддерживали в основном аристократические круги во главе с князьями Долгорукими и Голицыными и князем Н.И. Репниным. Большинство менее родовитых и неродовитых сподвижников Петра — в первую очередь А.Д. Меншиков, И.И. Бутурлин, граф П.А. Толстой, граф П.И. Ягужинский, А.В. Макаров — считали предпочтительным правление Екатерины. Эта группировка пользовалась и поддержкой гвардии — Преображенского и Семеновского полков (не только офицеры, но и абсолютное большинство солдат которых представляли собой цвет русского дворянства). На совещании во дворце граф П.А. Толстой, выступавший в поддержку Екатерины, был недвусмысленно поддержан прибывшими офицерами гвардии, тогда как оба полка в полном составе стояли под окнами дворца.
Екатерина I, вполне разделявшая помыслы Петра, не была, однако, способна к самостоятельной деятельности по продолжению его политики. Первенствующее положение в государстве занял А.Д. Меншиков, причем его непомерные амбиции вызвали резкое недовольство всех остальных сановников. По предложению графа П.А. Толстого при императрице был 8 февраля 1726 г. образован коллегиальный орган — Верховный тайный совет, председателем которого стала сама Екатерина. В состав Совета вошли граф Ф.М. Апраксин, князь Д.М. Голицын, граф Г.И. Головкин, св.князь А.Д. Меншиков, А.И. Остерман, граф П.А. Толстой, а также герцог Голштинский Карл-Фридрих, за которого была выдана замуж старшая дочь Петра и Екатерины — Анна. Этот орган стал центром принятия всех основных решений, без одобрения его Сенат не мог принимать никаких указов. Меншиков, впрочем, не оставил своих властолюбивых замыслов, задумав выдать свою дочь Марию за Петра Алексеевича, ему удалось также устранить и подвергнуть опале П.А. Толстого, И.И. Бутурлина и их сторонников.
Внешняя политика Екатерины I строилась в русле заключенных при Петре Великом международных связей. Продолжал существовать союз со Швецией, к которому Россия стремилась привлечь и Австрию, в апреле 1726 г. подписав с ней соответствующее соглашение. Опираясь на союз со Швецией, Екатерина решила поддержать связанную с ней брачным союзом Голштинию против Дании в деле возвращения ей захваченного датчанами Шлезвига. Однако, когда весной 1726 г. русские войска готовились в поход на Копенгаген, обнаружилось, что англо-датская эскадра появилась перед Ревелем, и пропустила английский флот в Балтийское море союзница России Швеция (которой англичане и французы сулили за это возвращение отнятых в Северной войне территорий).
В Курляндии, бывшей предметом также польских, прусских и шведских интересов, России удалось добиться преобладающего влияния. После смерти супруга Анны Иоанновны Польша в 1726 г. настаивала на избрание курляндским герцогом внебрачного сына польского короля Августа II Морица Саксонского, но российская сторона по инициативе А.Д. Меншикова предложила его кандидатуру. Сейм избрал Морица Саксонского, Меншикову из-за угрозы войны с Турцией пришлось тогда уступить и снять свою кандидатуру, но уже в 1727 г. русские войска все-таки вошли в Курляндию, и Мориц Саксонский туда допущен не был, и в Курляндии установилось преобладающее влияние России.
В Европе к этому времени произошла перегруппировка сил, в результате которой сложились два больших союза. Ганноверский союз объединил Англию, Францию, Швецию, Данию и Голландию. Сложившийся в противовес ему Венский союз — Австрию, Испанию, Пруссию и Россию.
В начале мая 1727 г., опасно заболев, Екатерина решила утвердить определенный порядок престолонаследия. Оно должно было осуществляться в следующем порядке (переход престола к следующему наследнику был обусловлен бездетностью предыдущего): 1) Петр Алексеевич (по достижении им 16 лет) и его потомки, 2) Анна Петровна и ее потомки, 3) Елизавета Петровна и ее потомки, 4) Наталья Алексеевна (старшая сестра Алексея) и ее потомки. Вскоре императрица скончалась и на престол взошел 11-летний Петр, который был помолвлен с Марией. Меншиков, ища союзников среди старой аристократии, приблизил ко двору князей Долгоруких: князь А.Г. Долгорукий возглавил двор Натальи Алексеевны, а его сын Иван сделался близким другом Петра. Однако это вскоре привело к выходу Петра из-под влияния Меншикова, чему способствовал и воспитатель Петра граф А.И. Остерман. В сентябре 1727 г. Меншиков был арестован и сослан с семьей сначала в Рязанскую губернию, а затем в Березов в Заполярье, где он 12 ноября 1729 г. умер; все его имущество было конфисковано.
После коронации Петра II князья А.Г. и В.Л. Долгорукие были введены в Верховный тайный совет, а князья В.В. Долгорукий и И.Ю. Трубецкой стали фельдмаршалами. Как ранее Меншиков, Долгорукие намеревались породниться с Петром, женив его на дочери князя А.Г. Долгорукого Екатерине, с которой его обручили 30 ноября 1729 г. Однако 18 января 1730 г. (в день назначенной свадьбы) Петр, сильно простудившийся за две недели до этого, умер от оспы.
В период царствования Петра II России приходилось вести осторожную политику, стараясь не допустить войны между блоками европейских держав, которая была бы ей крайне невыгодна в виду объединения против нее на Балтике всех северных соседей. На Суассонском конгрессе в 1728–1729 гг. русская дипломатия стремилась к умиротворению Англии и Дании, упирая на выгоды морской с ними торговли и отказавшись от требования возвращения Шлезвига Голштинии.
Смерть Петра II вновь поставила вопрос о престолонаследии. К этому времени из восьми членов Верховного тайного совета пятеро составляли Долгорукие и Голицыны. Преобладание старой аристократии привело к тому, что порядок, установленный Екатериной I, был отвергнут и кандидатура Елизаветы Петровны не получила поддержки; в качестве более предпочтительных кандидатов для Долгоруких-Голицыных выступали потомки брата Петра — Ивана. По предложению князя Д.М. Голицына была избрана вдова герцога Курляндского Анна Иоанновна, которая, почти сразу овдовев, около 20 лет прожила в Митаве; ей было в то время 37 лет.
Выбор этой кандидатуры был обусловлен главным образом тем, что от Анны «верховники» не ожидали проявления самостоятельности и рассчитывали править от ее имени, не допуская появления у трона какого-либо могущественного фаворита. Идея ограничения императорской власти была облечена в так называемые «кондиции», составленные членами Верховного тайного совета. Ограничения эти были весьма существенны, фактически за императрицей были оставлены только представительские функции: она не могла ни командовать войсками, ни решать вопросы войны и мира, ни производить назначения на высшие должности, ни даже жаловать имения дворянам (а также лишать их имений). «Кондиции» были направлены в Митаву с князем В.Л. Долгоруким.
Замысел членов Верховного Тайного совета стал, однако известен в более широких кругах и вызвал всеобщее возмущение в Москве, переполненной тогда дворянством, прибывшим в город на планировавшееся бракосочетание Петра II. Анна, хотя и была предупреждена об этом, тем не менее подписала «кондиции», которые 2 февраля были обнародованы на совместном заседании Верховного тайного совета, Сената, Синода и генералитета. Но реакция присутствовавших была более чем сдержанной, и протокол подписан не был, более того, стали появляться альтернативные проекты, поступавшие от различных групп дворянства. 10 февраля, когда Анна прибыла в с. Всесвятское под Москвой, к ней явились представители гвардии, и она объявила себя полковником Преображенского полка. Отношение гвардии и большинства дворянства к проекту «верховников» стало для нее вполне очевидным. 25 февраля 1730 г. Анне была подана петиция с просьбой рассмотреть все дворянские проекты и составить единый. Анна согласилась, но срок дала — несколько часов. После обеда князем А.М. Черкасским был от имени около 150 человек подан проект, предполагавший самодержавную форму правления, ликвидацию Верховного тайного совета и восстановления Сената в составе 21 члена. При подаче проекта князь Черкасский заявил, что «кондиции» были составлены без согласия дворянства. Анна Иоанновна, сделав вид, что была обманута князем В.Л. Долгоруким, приказала принести свое письмо и «кондиции» и публично разорвала их. Упразднив Верховный тайный совет, императрица не сразу приступила к репрессиям против его членов, опала постигла прежде всего Долгоруких. Сначала они были сосланы в свои поместья, затем — в отдаленные места (Березов, Пустозерск, Соловки), и лишь в 1739 г. князья И.А., И.Г., С.Г. и В.Л. Долгорукие были казнены.
При Анне Иоанновне первым лицом в государстве был ее давний фаворит — курляндский дворянин Э.И. Бирон, имевший на императрицу безграничное влияние. Под ее давлением, подкрепленным присутствием русских войск, Бирон был избран герцогом Курляндским. Однако Бирон, широко пользовавшийся своим положением для личного обогащения и оказывавший протекцию землякам, в дела государственного управления вникал мало. В царствование Анны оно было фактически передоверено двум выдающимся деятелям: внешней политикой и гражданскими делами ведал вице-канцлер граф А.И. Остерман (фактический руководитель Кабинета министров), а военными — фельдмаршал Б.Х. Миних. В это время на русской службе появляется большое количество иностранцев, многие из которых были выдвинуты на высшие посты, нередки были случаи чрезвычайно быстрого служебного взлета благодаря близости к Э.И. Бирону и его ближайшим сторонникам. Это вызывало недовольство русского дворянства. Центром оппозиции «бироновщине» стал пользовавшийся большим доверием императрицы кабинет-министр А.П. Волынский, вокруг которого собрался круг сторонников (президент Коммерц-коллегии П.И. Мусин-Пушкин, обер-прокурор Сената Ф.И. Соймонов, П.М. Еропкин и А.Ф. Хрущев и др.) После личного столкновения с Волынским по вопросу о денежной компенсации полякам за проход русских войск Бирон в ультимативной форме потребовал убрать его, и вскоре Волынский был арестован, обвинен в заговоре и казнен вместе со своими сторонниками.
Ко времени вступления на престол Анны Иоанновны в Европе вновь произошли радикальные сдвиги в расстановке сил. В 1729 г. Англия и Франция, пойдя на все возможные уступки Испании, заключили с ней Севильский договор, вырвав ее из Венского союза. Однако уже через два года, в 1731 г. Австрия заключила с Испанией второй Венский договор, к которому присоединились также Англия и Голландия, и Ганноверский союз перестал существовать. Франция в результате оказалась в изоляции и, поскольку союзнические отношения между Австрией (ее основной континентальной соперницей) и Россией продолжали сохраняться, ее политика отныне была направлена на создание враждебного России пояса государств (традиционно дружественных Франции) из Турции, Польши и Швеции. Однако Швеция при новом раскладе (союз России с Англией и потепление русско-датских отношений) остававшаяся на Балтике без союзников, предпочла в 1735 г. возобновить союз с Россией.
Здесь французские интриги потерпели провал, однако Франция активизировала свои усилия на польском направлении. Занимая огромную территорию, Польша с XVII в. представляла собой в политическом плане весьма рыхлое образование, имея вместо сильной королевской власти фактически шляхетскую республику с выборным королем и вечно враждующими группировками, ориентирующимися на ту или иную европейскую державу. Все соседи ее — Австрия, Россия и Пруссия были, естественно, весьма заинтересованы в сохранении такого положения. После смерти короля Августа II в 1733 г. Россия поддерживала кандидатуру его сына — саксонского курфюрста Августа-Фредерика, австро-прусская сторона предлагала португальского принца Эммануила, а Франция настаивала на кандидатуре тестя Людовика XV — Станислава Лещинского (бывшего шведского ставленника на польском троне во время Северной войны), побуждая и Швецию к поддержке этой кандидатуры. Россия и Австрия сошлись все-таки на кандидатуре саксонского курфюрста, заключив с ним союз на 18 лет и взяв обещание, что польский образ правления останется неизменным.
В сентябре 1733 г. на сборе около 60 тыс. конной шляхты под Варшавой большинство ее (не без влияния французских денег) высказалось за Станислава Лещинского, однако меньшинство, опираясь на лежащий в основе практики Сейма принцип единогласия («liberum veto»), не признало этого решения. Среди несогласных были и влиятельнейшие польские магнаты, в том числе князья Радзивиллы, Сапеги, Любомирские. Они призвали Россию выступить в защиту польской формы правления и собрали в Грохове конфедерацию, избравшую королем Августа III Фредерика. Началась война «за польское наследство», в которой Россия приняла самое активное участие.
Русские войска под командованием П.П. Ласси вступили в Польшу и заняли Прагу (предместье Варшавы). Не имея сил противодействовать 20-тысячному русскому корпусу, Лещинский бежал в Данциг. Русские войска, взяв Торн, в январе 1734 г. начали осаду Данцига. На помощь Лещинскому прибыла французская эскадра, высадив десант, но эскадра была отброшена русским флотом, а десант разгромлен и большей частью взят в плен. Данциг капитулировал, признав Августа, а Станислав Лещинский бежал во Францию. Борьба за Данциг стала первым в истории непосредственным столкновением русских и французских войск. Союзная России Австрия в это время вела войну непосредственно с Францией. Русские войска, двинувшиеся из Польши на запад, вышли к берегам Рейна, и их появление там ускорило окончание войны, завершившейся в 1735 г.
Проиграв и в Польше, Франция обратила свой взор на Юг, где располагался третий из тех потенциальных противников, которых она могла противопоставить России — Турция. Несмотря на то, что уже более двух десятилетий военные действия между державами не велись, противоречия России и Турции носили долговременный антагонистический характер. Поэтому наличие или отсутствие войны между ними зависело только от складывавшихся в то или иное время конкретных обстоятельств. Под властью Турции находились многие миллионы православных, в том числе и славян, которые с надеждой смотрели на единоверную Россию, под властью Турции находились и христианские святыни в Палестине. Контролируя побережье Черного и Азовского морей и Крым, Османская империя и вассальные ей крымские татары представляла смертельную угрозу южным и центральным областям России при любом осложнении ее положения на других театрах. Даже в мирное время в 1711–1735 гг. татары постоянно подвергали набегам территории и Левобережной (районы вокруг Полтавы, Бахмута), и Правобережной Украины, и Предкавказья, уводя тысячи пленных и препятствуя заселению южных территорий. Наконец, продвижение Турции в Закавказье и в Иране угрожало традиционным торговым связям России на Востоке.
Не имея возможности воевать с Турцией в середине 20-х годов, Россия вынуждена была признать турецкие завоевания в Закавказье и не могла ответить на неоднократные обращения армян за помощью против турок. Но и Турция была связана войной с Ираном. В 1725 г. турки начали терпеть поражения, на севере им пришлось оставить Армению, а на юге отойти к берегам Тигра. Но даже после мира с Ираном в 1727 г. (которому способствовали Франция, Англия и Швеция чтобы развязать руки Турции против России) турки не торопились начинать войну с Россией, опасаясь за оставшуюся у них Грузию.
Стратегическое положение России на Юге было неблагоприятным, фактически мало отличаясь от того, каким оно было в конце XVII в. Крым — основной источник угрозы южнорусским территориям, был для русских войск фактически неприступен. Даже успешно проделав тяжелейший поход по безводным степям, предстояло штурмовать узкий перешеек, на всем протяжении защищенный валом и рвом, но и внутри Крыма войска ожидала такая же выжженная солнцем степь, а татары могли легко уклониться от боя, укрывшись в горах. Сами же они могли совершать вылазки из Крыма совершенно безнаказанно. И в Приазовье, и на северном Кавказе русские войска опирались на тонкую линию обороны, состоявшую из небольших укрепленных пунктов, которая не могла противостоять турецкой армии. Держать же на Юге значительные постоянные силы, не имея таких форпостов, как потерянный по Прутскому миру Азов, было нельзя.
Тем не менее, после того, как в 1735 г. крымские татары, направляясь на персидские владения у Каспия (по Гянджинскому договору земли южнее Терека перешли к Ирану), прошли с боями по территории российских владений, война стала неизбежной. Осенью 1735 г., воспользовавшись тем, что главные силы татар Каплан-Гирей были заняты походом на Дербент, русские войска под командованием М.И. Леонтьева предприняли поход на Крым, но, понеся в степях от голода и болезней большие потери, вынуждены были вернуться, не достигнув цели. Поход следующего года возглавил сам Б.Х. Миних, предварительно оборудовав на пути в Крым пункты довольствия. Имея под началом около 50 тыс. войска, он, отражая набеги татар достиг Перекопа и в мае 1736 г. прорвался в Крым. Русские войска взяли столицу ханства Бахчисарай и Султай-сарай, однако татары уклонились от сражения, и Миних, потеряв половину армии от болезней, поспешил уйти из Крыма до возвращения Каплан-Гирея с Кавказа. Одновременно с крымским походом 20-тысячный отряд русских войск начал осаду Азова, который в середине июня капитулировал.
Кампания следующего года проходила на двух театрах. П.П. Ласси с 40-тысячной армией вновь вступил в Крым, взял после ряда сражений Карасу-Базар, но так же, как и Миних вынужден был из-за жары и нехватки воды покинуть Крым. Сам Миних возглавил русские войска (90 тыс.) в Бессарабии и в июле после тяжелого перехода взял штурмом Очаков, но потеряв много солдат от голода и болезней, дальше наступать не смог. Переговоры о мире в Немирове, начатые в августе 1737 г. по инициативе турок, результата не принесли. На Кавказе во время русско-турецкой войны в апреле 1736 г. 40 тыс. союзных России калмыков под началом хана Дундука Омбы разбили в верховьях Урупа ногайцев, после чего часть последних перешла в русское подданство, а затем вместе с донскими и терскими казаками взяли турецкую крепость Копыл у впадения Кубани в море и опустошили татарские владения на Кубани; весной 1737 г. калмыки взяли Темрюк, вырезав турецкий гарнизон, а затем присоединились к войскам Ласси.
В 1738 г. неудачей окончился по тем же причинам и третий поход русских войск в Крым, а главной силе русских — 100-тысячной армии Миниха не удалось продвинуться за Днестр. В довершение всего в русских войсках разразилась сильнейшая эпидемия чумы, и в сентябре того же года они вынуждены были бросить занятые ими крепости Очаков и Кинбурн. Более удачно складывалась кампания 1739 г. Миних направился к Хотину через Черновицы и 17 августа разгромил турок в генеральном сражении под Ставучанами, а затем взял и Хотин. Вступление русских войск в Молдавию привело к заключению 5 сентября договора о переходе Молдавии в русское подданство с сохранение автономии княжества.
Россия вела эту войну в союзе с Австрией, войска которой начали действия летом 1737 г. продвигаясь в двух направлениях: в Боснии и в Валахии, где одержали некоторые успехи. Однако затем австрийцы потерпели ряд поражений и, вопреки договоренностям с Россией, заключили с Турцией сепаратный мир, высвободив большие турецкие силы. В этих условиях (к тому же на севере назревала новая война со Швецией) России также пришлось пойти на заключение мира с турками, утратив почти все плоды одержанных побед. Однако Азов (хотя его укрепления были срыты) и степная полоса к западу от него, а также Запорожье остались за Россией и, таким образом, положение было восстановлено примерно таким, каким оно было после Азовских походов Петра.
В Иране положение России в послепетровское время осложнялось по мере изменения там внутриполитической обстановки и усиления Ирана в результате успехов персидских войск в войнах с Турцией. Однако здесь Россия предпочитала идти на уступки: как потому, что Иран не представлял для нее такой большой опасности, как Османская империя, так и потому, что удержать петровское наследие в Иране было все равно объективно трудно. Войска постоянно подергались нападениям дагестанских горцев и персов, несли потери от непривычного климата. Возвратив Ирану еще при Петре провинции Мазендаран и Астрабад, Россия по договору 1729 г. с шахом Ашрафом получила право свободной торговли через Иран с Индией и Бухарой. Однако вернувшийся на престол шах Тахмасп потребовал заключить новый договор, и по Рештскому договору Россия обязалась возвратить также и провинцию Гилян, а в перспективе — даже Дербент и Баку. Когда же Иран при Надир-шахе еще более усилился, разгромив турок в войне 1730–1736 гг., то по условиям Гянджинского договора 10 марта 1735 г. России пришлось отдать не только Баку и Дербент, но и крепость Святого Креста со всей территорией к северу от нее вплоть до Терека, где имелась единственная крепость — Кизляр, заложенная в 1735 г. Хотя по договорам 1732 и 1735 гг. за Россией оставалось право трансиранской торговли, а Иран в случае русско-турецкой войны обязался действовать в союзе с Россией, такие значительные территориальные потери отбрасывали Россию далеко на север и существенно затрудняли ее оборону на Кавказе в случае наступления уже со стороны Ирана. Война с ним казалась неизбежной, когда в начале 1740-х годов завладевший престолом Надир-шах появился с войсками в Дагестане и двинулся на север. Хотя восстание в Иране заставило его прервать поход, Терская линия простояла в готовности вплоть до его смерти в 1747 г.
Продвижение России на Юго-Восток — в Приуральские степи требовало строительства пограничных линий и крепостей. В 1734 началась деятельность Оренбургской экспедиции во главе в И.К. Кириловым. При ней были созданы две школы для обучения башкир и других инородцев русскому языку, еще одна такая школа в 1739 г. была открыта в Уфе. Строительство крепостей вызвало в 1735–1736 гг. крупное восстание башкир, разорявших русские, мордовские и чувашские селения. К 1740 г. с ним удалось полностью справиться, после чего были предприняты меры по христианизации края. Эти меры, однако, привели в 1755 г. к новому восстанию, инициированному мусульманским духовенством во главе с муллой Батыршой под лозунгом «священной войны». Вожди его рассчитывали на помощь Турции. Подавление этого мятежа потребовало привлечения 50-тысячной армии. Он был подавлен довольно быстро, но после этого христианизация башкир была приостановлена.
По реке Яик были построены несколько крепостей, основным же центром края стал основанный в 1734 г. Оренбург. На присоединенной к России территории за р. Яик южнее Оренбурга была в 1743 г. построена крепость Илецкая Защита. В 1748 г. с учреждением Оренбургского казачьего войска было положено начало Оренбургской линии, в 1754 г. вынесенной на Илецк. Земли за реками Яик (Урал) и Тобол были населены кочевниками-казахами, которые были объединены в три родо-племенных объединения (жуза). Эти территории были ареной борьбы между ними, а также столкновений казахов с Джунгарским ханством. Младший жуз непосредственно граничил с Россией, и его глава султан Абдулхайр, ища защиты от противников, просил о принятии его в русское подданство. В 1731 г. соответствующая грамота была подписана Анной Иоанновной. В 1740–1743 гг. под покровительство России так же вошел и Средний жуз.
На Дальнем Востоке продолжалось освоение и исследование новых земель. Вслед за отправленной еще Петром Первой Камчатской экспедицией В. Беринга и А.И. Чирикова, проложившей путь вдоль восточных берегов Камчатки и восточных и южных берегов Чукотки, в 1733–1743 гг. была предпринята и Вторая Камчатская экспедиция, возглавленная теми же лицами, но гораздо более масштабная (в ней участвовало около тысячи человек на 13 кораблях. Она исследовала северное и восточное побережья Сибири и установила наличие пролива между Азией и Америкой.
К началу 40-х годов внутриполитическое положение в России вновь осложнилось. Наследником престола после Анны Иоанновны должен был, по ее решению, стать сын ее племянницы — мекленбургской принцессы Анны Леопольдовны (она была дочерью старшей сестры Анны Иоанновны — умершей в 1733 г. Екатерины), которая была летом 1739 г. выдана замуж за принца Антона-Ульриха Брауншвейгского, уже несколько лет находившегося на русской службе и участвовавшего в войне против Турции. 12 августа 1740 г. у них родился сын, названный Иваном Антоновичем, который и стал наследником. Осенью 1740 г. умирающая императрица (она скончалась 17 октября) подписала манифест, согласно которому регентом при малолетнем наследнике до достижения им 17 лет назначался. Э.И. Бирон (это назначение было поддержано кабинет-министрами А.П. Бестужевым и князем А.М. Черкасским при благожелательном отношении Б.Х. Миниха и А.И. Остермана). Недовольные Бироном стали было группироваться вокруг принца Антона-Ульриха Брауншвейгского, но были схвачены и казнены, а принц отставлен со всех постов. Однако прочной опоры Бирон ни при дворе, ни в гвардии не имел, что обнаружилось очень скоро. 7 ноября (через три недели после начала регентства) фельдмаршал Миних, заручившись согласием Анны Леопольдовны, во главе 80 гвардейцев арестовал Бирона.
Однако и после этого отношения между ставшим при правительнице Анне Леопольдовне первым министром Б.Х. Минихом, А.И. Остерманом и Антоном-Ульрихом оставались напряженными. Личное недоброжелательство дополнялось и разногласиями по вопросам внешнеполитической ориентации. В Европе после смерти в октябре 1740 г. австрийского императора Карла У1 (завещавшего престол дочери — Марии-Терезии) назревала война между Австрией и Пруссией за Силезию, которую стремился захватить Фридрих II. Анна Леопольдовна и Антон-Ульрих склонялись на сторону Австрии, тогда как Миних предпочитал соблюдать нейтралитет, а в декабре 1740 г. даже пошел на заключение с Пруссией союзного договора. Поскольку к этому времени прусские войска уже вторглись в Силезию, это выглядело как прямой вызов дружественной Австрии. После этого указом Анны Леопольдовны полномочия Миниха были урезаны и он, оскорбленный, подал в отставку, которая (вопреки его ожиданиям) была принята, а его место занял А.И. Остерман, соперником которого выступил вице-канцлер граф М.Г. Головкин. В апреле 1741 г. был заключен чрезвычайно желанный для России союзный договор с Англией сроком на 20 лет, который готовился еще 6 лет назад, но в результате своекорыстных действий Э.И. Бирона был заменен настолько выгодным для Англии торговым договором, что у нее исчез стимул наполнять его политическим содержанием (положения его вошли и в новый договор). Попытка Франции побудить Россию выступить против Австрии не удалась, более того, было осознано, что Пруссия подталкивает Швецию к войне с Россией.
Тем временем при дворе начала разворачиваться интрига вокруг дочери Петра Великого Елизаветы, которая все еще оставалась незамужней (хотя ее за последнее десятилетие не раз собирались выдать замуж, чтобы навсегда исключить ее возможные претензии на трон). Многие, особенно после десятилетнего засилья при дворе иностранцев, видели в ней прежде всего дочь своего отца, связывали с ней надежды на продолжение петровского курса. Особенной популярностью пользовалась она в гвардии, что не раз обнаруживалось при раскрытии заговоров в этой среде при Анне Иоанновне.
В условиях назревавшей новой большой европейской войны французская дипломатия в лице посла в Петербурге маркиза И.-Ж. Шетарди стремилась не допустить участия в ней России в союзе с главным противником Франции — Австрией (к чему склонялась Брауншвейгская фамилия) и предпринимала усилия нейтрализации России путем втягивание ее в войну с Швецией и Турцией, что обезопасило бы тыл Пруссии — тогдашней союзницы Франции. Через придворного врача Елизаветы И.Г. Лестока Шетарди, а вскоре и шведский посол Э.М. Нолькен пытались убедить Елизавету, что Швеция готова объявить России ради возведения ее на престол и избавления русского престола от засилья иностранцев (27 июля 1741 г., когда война началась, такой манифест был от имени шведского главнокомандующего К.Э. Левенгаупта издан). Взамен они требовали от Елизаветы письменных обещаний в пользу Швеции, прежде всего территориальных уступок. Елизавета никаких обещаний, однако не давала, и переговоры ни к чему не привели, однако А.И. Остерман и Анна Леопольдовна, зная как о них, так и о популярности Елизаветы в гвардии, встревожились.
Решительный момент наступил, когда 24 ноября 1741 г. гвардии было приказано готовиться к выступлению из Петербурга на Выборг. Елизавета под влиянием своего ближайшего окружения (М.И. Воронцов, П.И. и А.И. Шуваловы, А.Г. Разумовский) решилась действовать самостоятельно, и в ночь на 25 ноября лично прибыла в казармы Преображенского полка, обратившись к солдатам с речью. Несколько сот гвардейцев тут же присягнули ей, и полки в течение часа были собраны. Сама Елизавета в сопровождении гренадерской роты Преображенского полка направилась в Зимний дворец, послав команды для ареста главных противников Елизаветы. Брауншвейгская фамилия была арестована и низложена.
Был созван совет с участием канцлера князя А.М. Черкасского, генерал-прокурора Сената князя Н.Ю. Трубецкого, фельдмаршала князя И.Ю. Трубецкого, адмирала Н.Ф. Головина, А.П. Бестужева и других, который принял текст присяги. На следующий день все гвардейские полки были приведены к присяге. Б.Х. Миних, граф А.И. Остерман и граф М.Г. Головкин были заключены в Шлиссельбургскую крепость (впоследствии сосланы), а Брауншвейгская семья была отправлена в ссылку в Холмогоры.
Елизавета сразу же поставила перед Шетарди вопрос о прекращении войны, поскольку формальный повод для нее был исчерпан, однако французский посол теперь открыто объявил об истинных целях войны — реванше за поражение в Северной войне, и через И.Г. Лестока стал давить на Елизавету, требуя уступок Швеции. Однако Елизавета, умевшая противостоять влияниям даже очень близких себе людей, приняла сторону нового вице-канцлера А.П. Бестужева, настаивавшего на продолжении войны. К этому времени у России к этому были все основания. Хотя «союзная» Пруссия отказала России в помощи, шведские войска, вторгнувшиеся в Финляндию, еще в августе 1741 г. были разбиты 20-тысячной русской армией П.П. Ласси и в течение 1742 г. продолжали отступать. К тому же в марте 1742 г. Елизавета издала манифест с обещанием независимости Финляндии, что расположило к русским войскам местное население. В августе основные шведские войска капитулировали под Гельсингфорсом (хотя в других местах военные действия еще продолжались), и после долгих переговоров в Або 7 августа 1743 г. Россия заключила выгодный для себя мир, получив несколько крепостей в Финляндии, а осенью того же года Швеция, опасаясь нападения Дании, даже выпросила в помощь 10-тысячный русский корпус, который высадился у Стокгольма. Франко-прусская интрига имела, таким образом, для ее инициаторов результат, прямо противоположный ожидаемому.
Почти сразу по вступлении на престол Елизавета вызвала в Россию своего племянника (сына Анны Петровны) Карла-Петра-Ульриха, герцога Голштинского, который был крещен в православие под именем Петра Федоровича и уже 7 ноября 1742 г. объявлен наследником престола. Это представлялось Елизавете тем более важным, что враждебные ей круги и Австрия возлагали надежды на малолетнего Ивана Антоновича. Елизавета также озаботилась поисками невесты для наследника, и выбор был сделан в пользу принцессы Ангальт-Цербстской Софии-Августы-Фредерики, которая к началу 1744 г. прибыла в Москву, крестилась под именем Екатерины Алексеевны, а летом 1745 г. состоялось бракосочетание ее с Петром. Елизавете, окружившей наследника своим вниманием, скоро пришлось в нем разочароваться. Бездарный от природы, к тому же имевший психические отклонения, Петр, рано оставшийся сиротой, получил в детстве и крайне неудачное воспитание, сделавшее его мало пригодным к государственной деятельности. Но еще хуже было то, что к стране, которой ему предстояло управлять, он питал непреодолимое отвращение, которое не мог и не хотел скрывать. Он принципиально носил голштинский мундир, окружал себя почти исключительно голштинцами, непристойно вел себя на богослужениях и вообще отличался большими странностями; кумиром его был прусский король Фридрих II. Набожную Елизавету это приводило в отчаяние, но ничего поделать было нельзя, Петр был единственным внуком Петра Великого.
В условиях резкого усиления Пруссии при Фридрихе II, создавшем лучшую в Европе того времени армию и привнесшего в военное искусство новые элементы тактики, на международной арене стала складываться новая конфигурация, носящая (в отличие от недолговечных союзов первой трети XVIII в.) несколько более долговременный характер. После захвата Пруссией Силезии австро-прусское противостояние стало одним из базовых элементов европейской политики; франко-прусский союз при этом сохранялся. Это обусловило сближение Австрии, Англии и России. Преодолев охлаждение, вызванное так называемым «заговором маркиза Бота» (Австрия предпочитала дружественную ей и свергнутую Елизаветой Брауншвейскую фамилию, и австрийский посол в кругу оппозиции позволил себе высказаться в пользу малолетнего Ивана Антоновича), Россия и Австрия заключили в 1745 г. в Петербурге новый союзный договор сроком на 25 лет. С Англией Россия заключила соглашение о помощи войсками для защиты ее континентальных владений от Франции и Пруссии. На таком фоне Война «за австрийское наследство» (1743–1748 гг.) в Европе завершилась, с Пруссией же дипломатические отношения были в 1750 г. Россией полностью разорваны.
В середине 50-х годов Пруссия, имея в виду обезопасить себя от России, переориентировалась с Франции на Англию, обещая ей защиту ее владений от Франции. В январе 1756 г. Англия вела переговоры о том же с Россией, но Россия, стремясь укрепить антипрусскую коалицию, согласилась защищать английские владения только против Пруссии. Однако Англия тут же заключила с Пруссией договор о ненападении. Это вызвало новую перегруппировку сил в Европе, так как в ответ преданная Фридрихом II Франция в мае того же года заключает союзный договор с Австрией. В итоге против Англии и Пруссии возникает коалиция Австрии, Франции, России и Саксонии. Между этими коалициями и началась новая общеевропейская война, получившая название Семилетней (1756–1762).
Прусские войска в августе 1756 г. неожиданно напали на Саксонию, взяв Дрезден и Лейпциг, союзные австрийские войска также потерпели поражение и Саксония капитулировала. Но взамен в мае 1757 г. в антипрусскую коалицию вступает Швеция. Россия объявила Пруссии войну сразу по получении сведений о прусской агрессии — 1 сентября 1756 г. Русские войска фельдмаршала С.Ф. Апраксина летом того же года вступили в Восточную Пруссию и, взяв ряд городов, направились на Кенигсберг. 19 августа произошло крупное сражение под Гросс-Егерсдорфом, где русские войска разгромили 40-тысячную прусскую армию фельдмаршала Г. Левальда. Апраксин (к тому же симпатизировавший Фридриху II) оказался в этом бою не на высоте, но успешными действиями армии П.А. Румянцева победа была вырвана. Назначенный вместо Апраксина В.В. Фермор занял Кенигсберг, а затем и всю Восточную Пруссию.
В следующем году бои развернулись в Силезии, где русские войска осадили крепость Кюстрин. Фридрих II неожиданно для Фермора явился с 33-тысячной армией для деблокады крепости. Фермор снял осаду и с 42,6 тыс. человек занял неудачную позицию у д. Цорндорф, где и был 25 августа атакован пруссаками, но кровопролитное сражение не принесло победу ни одной из сторон. Летом следующего 1759 г. новый командующий П.С. Салтыков вступил на территорию Бранденбурга и 12 июля под Пальцигом разбил корпус генерала Веделя, а затем занял Франкфурт на Одере и создал непосредственную угрозу Берлину. К русским войскам (около 41 тыс. человек) присоединились и 18,5 тыс. австрийцев генерала Лаудона. Фридрих во главе 48-тысячной армии выступил против них, и 1 августа при Кунерсдорфе произошло генеральное сражение. Фридрих упорно атаковал закрепившиеся на высотах русские войска, однако успеха не добился. Тогда Салтыков перешел в контратаку: штыковым ударом пруссаки были смяты и побежали (потери их превысили 18,5 тыс., русских и австрийцев — 15 тыс.), при этом большая часть прусской армии разбежалась, и у едва не попавшего в плен Фридриха оставалось около 3 тыс. человек. Путь на Берлин был открыт, но австрийцы настаивали на перенесение усилий в Силезию. Недовольный их действиями Салтыков ушел в отставку, замененный фельдмаршалом А.Б. Бутурлиным.
Осенью следующего, 1760 г., когда основные силы Пруссии были скованы в Силезии, часть русских войска подошла к Берлину, который 28 сентября капитулировал. Кампания 1761 г. развернулась в основном в Силезии, но одновременно корпус П.А. Румянцева действовал в Померании, взяв 5 декабря 1761 г. при поддержке флота крепость Кольберг, осажденную еще в 1760 г. Положение Пруссии к началу 1762 г. было совершенно безнадежно, и Фридрих II намеревался отречься в пользу племянника. Однако смерть императрицы Елизаветы изменила все и спасла Пруссию от полного разгрома. 25 декабря 1761 г. Елизавета скончалась, и первым же актом вступившего на престол Петра III было прекращение военных действий против Пруссии. Более того, 24 апреля 1762 г. с Пруссией был заключен «вечный мир», а генералу З.Г. Чернышеву был дан приказ выступить с войсками против вчерашних союзников на помощь Пруссии.
Вступив на российский престол, Петр III продолжал ощущать себя не столько русским императором, сколько голштинским герцогом. Заключив мир с Пруссией, лишивший Россию всех плодов победы, он объявил войну враждебной Голштинии Дании, публично преклонялся перед Фридрихом II, переодел войска в прусскую форму, распорядился снять в православных церквях большинство икон, начал секуляризацию церковных владений. Все это не могло не вызвать резкого недовольства в самых широких кругах русского дворянства. Эти настроения проявлялись наиболее сильно в гвардии, среде наиболее близкой к двору, для которой картина поведения нового императора была особенно наглядна.
Центром притяжения для всех недовольных стала супруга Петра — Екатерина, которая по всем пунктам, вызывавшим неприязнь к Петру, была его полной противоположностью. Обстоятельствами своего рождения предназначенная в жены одному из монархов, она с юности готовила себя к этой роли. Обладая умом и твердой волей, Екатерина при этом очень много читала; прекрасно владея помимо родного языка французским, она, приехав в Россию, быстро выучила и русский, при русском дворе она вела себя крайне тактично, старательно исполняя все церковные обряды (чем завоевала любовь Елизаветы). Но самым существенным было то, что, в противоположность мужу, Екатерина целиком и полностью прониклась интересами того государства, императрицей которого ей довелось стать. Разница между супругами (отношения между которыми были холодными, так как Петр публично унижал и оскорблял жену) была для окружающих совершенно очевидна. Ей симпатизировала не только масса рядовых гвардейцев (а несколько десятков офицеров были решительно настроены в ее пользу), но и ряд видных сановников, в том числе генерал-прокурор А.И. Глебов, директор полиции Н.А. Корф, генерал-фельдцейхмейстер А.Н. Вильбоа, князь М.Н. Волконский, граф Н.И. Панин, малороссийский гетман граф К.Г. Разумовский.
Непосредственным поводом, как и при перевороте 1741 г., послужил приказ о выступлении гвардии в поход против Дании. 27 июня 1762 г. начались волнения в Преображенском полку, один из офицеров которого — сторонник Екатерины Пассек был арестован. Вместе с посланным от полка Алексеем Орловым Екатерина прибыла из Петергофа в Петербург, где подняла присягнувший ей Измайловский полк, за которым последовал и Семеновский. Гвардейцы заняли Зимний дворец, где Екатерина приняла членов Сената и Синода, которые в полном составе также принесли ей присягу. Узнав о происшедшем, Петр пытался укрепиться в Кронштадте, но не был там принят. Он отрекся от престола, был увезен в Ропшу, где через неделю убит. 6 июля был издан манифест о вступлении Екатерины II на престол, а 22 сентября она была коронована в Москве.
Екатерина II разорвала союз с Пруссией, но войны не возобновила, а Австрия и Франция в ноябре 1762 г. подписали перемирие с Пруссией (окончательно мирный трактат был утвержден в феврале 1763 г.). В результате громких побед русской армии в Семилетней войны над лучшими тогда в Европе войсками Фридриха II престиж России чрезвычайно возрос, но (вследствие поведения Петра III) никаких практических результатов достигнуто не было. Не была присоединена к России даже Курляндия, давно уже находившаяся в сфере русского влияния.
В целом за период 1725–1762 гг. Россия добилась новых успехов и на Западе, и на Юге, но территориальные приращения были довольно незначительны (небольшая часть Финляндии и возвращенный Азов). На Востоке за это время были потеряны восточное побережье Каспия до Терека, но зато присоединена полоса от верховьев Камы до Иртыша (где построены в 1745 г. Троицк, а 1752 г. Петропавловск), а кочевники значительной части огромных пространств зауральских казахских степей приведены в вассальное подданство. Успешное участие России в общеевропейских войнах (за «польское наследство» и Семилетней) окончательно сделали ее одной из четырех первых держав Европы, без которой отныне европейская политика была немыслима.
После ликвидации Верховного тайного совета при Анне Иоанновне высшим государственным органом, фактически руководившим всеми делами государства, стал образованный 31 октября 1731 г. Кабинет министров из трех человек. Первоначально это были граф А.И. Остерман, князь А.М. Черкасский и граф Г.И. Головкин (после смерти его последовательно заменяли П.И. Ягужинский, А.П. Волынский и А.П. Бестужев Рюмин). В 1735 г. Кабинет получил и законодательные функции (его единогласное решение было равно указу императрицы). Елизавета упразднила Кабинет министров и по примеру отца восстановила личную канцелярию — Кабинет Ее Величества. В 1756 г. была образована Конференция при Высочайшем дворе, занимавшаяся в основном вопросами внешней политики и ее обеспечения. В недолгое правление Петра III высшим органом был Императорский совет из 8 членов. Сенат при Анне Иоанновне оставался исполнительным органом при Кабинете министров, но при Елизавете ему были возвращено прежнее положение высшего органа управления. Он ведал государственным аппаратом (вплоть до назначения должностных лиц), финансами, экономикой, а также был высшей судебной инстанцией.
Система коллегий в 30–50-х годах XVIII в. не претерпела существенных изменений, хотя некоторые коллегии сливались или упразднялись (в частности, в 1731–1742 гг. Берг- и Мануфактур-коллегии были влиты в Коммерц-коллегию). Но штат коллегий был сокращен вдвое: в 1726 г. в коллегии было оставлено по президенту, вице-президенту, 2 советника и 2 асессора. В 20–30-х годах были созданы особые Юстиц-коллегия и Камер-контора лифляндских и эстляндских дел, поскольку дворянство этих местностей имело особые права, предусмотренные при их вхождении в состав империи. Тайная канцелярия была упразднена в 1726 г., а Преображенский приказ — в 1729 г. и некоторое время расследование дел о государственных преступлениях находилось в непосредственном ведении Верховного тайного совета и Сената, но в 1731 г. появилась Канцелярия тайных розыскных дел во главе с А.И. Ушаковым, которая унаследовала функции Преображенского приказа и Тайной канцелярии и вела следствие в основном по первым двум пунктам указа о государственных преступлениях 1715 г. (1 — злоумышления против особы императора, 2 — бунт или государственная измена). Были созданы также несколько менее значимых центральных учреждений — Печатная контора, Сибирский приказ, Доимочный приказ. Всеми учреждениями двора ведала Главная дворцовая канцелярия. В 1754 г. были учреждены Дворянский и Купеческий банки.
Заметные изменения претерпела система местного управления. В 1726–1727 гг. вместо дистриктов были восстановлены уезды, а многочисленные местные конторы (вальдмейстерские, рекрутские, камерирские и др.), а также должности земских комиссаров были упразднены, в 1729–1730 гг. был также ликвидирован корпус фискалов. По инструкции 1728 г., подводившей итог реформе местного управления, губернаторы в губерниях и воеводы в провинциях и уездах стали единственными органами, объединившими в своих руках и управление, и судебные функции. При них существовали канцелярии, возглавлявшиеся в губернии и провинции секретарями, а в уезде — подьячими с приписью. В 1730 г. был установлен порядок смены воевод через 2 года, но в 1760 г. срок их пребывания в должности был увеличен до 5 лет. К этому времени существовало 14 губерний, 47 провинций и более 250 уездов.
Главный магистрат был упразднен в 1727, и городовые магистраты (переименованные в ратуши), чьи полномочия были ограничены, переданы в подчинение воеводам и губернаторам. При восстановлении в 1743 г. Главного магистрата в ведении магистратов оказались сбор податей, соляная, таможенная и кабацкая службы, а также судебные функции. Но по всем этим делам магистраты подчинялись воеводам и губернаторам, у них же могли быть обжалованы и судебные решения магистратов.
К середине XVIII в. Россия имела первую в Европе по численности армию. К 1754 г. в ней числилось 331 422 человека. При этом в полевой армии — 172 440 (132 894 пехоты и 39 546 кавалерии), в гарнизонных войсках — 74 548, в ландмилиции — 27 758, в артиллерии и инженерных войсках 12 937 и в иррегулярных частях — 43 739 человек. В действующей армии могло при необходимости быть сосредоточено 220 тыс. человек.
Пехота была представлена 3 гвардейскими и 46 армейскими полками трехбатальонного состава (4 мушкетерских и 1 гренадерская рота в каждом батальоне). Кавалерия состояла из 2 гвардейских, 3 кирасирских и 29 драгунских полков (всего 39 546 чел.), делившихся на эскадроны и роты. Гарнизонные войска состояли из 49 пехотных полков (2 батальона по 4 роты и гренадерская рота), 7 драгунских полков, 4 отдельных батальонов и 2 отдельных эскадронов. Ландмилиция имела 20 конных полков драгунского типа на Украине, 1 пехотный и 3 конных полка в Закамье. Иррегулярные части были представлены 6 гусарскими полками (из сербов, молдаван, венгров и грузин, в мирное время обрабатывавших данную им землю), донскими казаками (9 тыс. чел.), 5 украинских слободских полков 5 тыс. чел.) и отдельными командами калмыков, татар, башкир и мещеряков. Вооружение пехотинца состояло из ружья со штыком и шпаги, кавалериста — шпаги, пары пистолетов и ружья со штыком (у драгун) или карабина (у кирасир).
Русская артиллерия того времени была лучшей в Европе. Она делилась на полевую (в том числе полковую), осадную и крепостную и имела на вооружении помимо обычных пушек и мортир, так называемые «шуваловские» (по имени их создателя графа П.И. Шувалова) гаубицы, имевшие эллипсовидное растянутое по горизонтали сечение ствола, дававшее широкое рассеяние картечи, и «единороги» — орудия с укороченным дулом, дававшими навесный и настильный огонь и стрелявшие бомбами, ядрами и картечью. Пехотный полк имел по штату 2 трехфунтовые пушки и 4 шестифунтовые мортиры, кавалерийский — 1 пушку и 2 мортиры.
Русский флот, до Семилетней войны почти не задействованный в военных действиях, за 30–40-е годы уменьшился количественно и ухудшился качественно. К 1733 г. он представлял собой весьма значительную силу: на Балтийском море имелось 37 линейных кораблей и 15 фрегатов — почти на треть больше, чем к моменту окончания Северной войны. Однако к 1757 г. оставалось только 27 линейных кораблей и 8 фрегатов.
Рекрутские наборы производились по мере необходимости; поставка рекрутов происходила без всякого контроля со стороны власти — помещиками и крестьянскими обществами. Губернаторы отвечали за количество рекрутов, а присланные из Военной коллегии офицеры на сборных пунктах наблюдали за соответствием здоровья рекрутов требуемым нормам. Срок службы по-прежнему не был ограничен. Ставших непригодными к службе солдат помещали для прокормления в монастыри, или предоставляли им участки земли (по указу 1736 г. — по 20–30 четвертей земли и 5–10 рублей денежной ссуды). Все дворяне, достигшие 16 лет, зачислялись в полки рядовыми и также служили бессрочно. В 1736 г. срок службы дворян ограничили 25 годами, вменив им в обязанность с 7 до 20 лет проходить обучение.
В этот период получила дальнейшее развитие система военного образования. В 1735 г. в Петербурге была учреждена Чертежная артиллерийская школа на 30 человек из дворянских и офицерских детей, которая выпускала своих воспитанников унтер-офицерами в артиллерию. Вскоре к ней была присоединена открытая в 1730 г. Арифметическая артиллерийская школа для «пушкарских сыновей» (готовившая канцелярских и полковых писарей), и это учебное заведение стало именоваться Санкт-Петербургской артиллерийской школой. В начале 30-х гг. такая же школа появилась в Москве у Сухаревой башни. По окончании курса выпускники поступали унтер-офицерами в соответствующий род войск и по представлению своего начальства производились в офицеры. Малоуспешные ученики выпускались рядовыми. В 1758 г. генерал-фельдцейхмейстер, главноначальствующий над инженерным корпусом граф П.И. Шувалов объединил Инженерную и Артиллерийскую школы в одно учебное заведение под названием Артиллерийской и инженерной дворянской школы.
29 июля 1731 г. в Петербурге по инициативе графа П.И. Ягужинского был учрежден Кадетский корпус по образцу существовавшего в Пруссии. Он был открыт 17 февраля 1732 г. В корпус принимали грамотных детей дворян в возрасте 13–18 лет. Учебный курс состоял из 4 классов, причем в трех старших учеба должна была продолжаться 5–6 лет. В 1732 г. штат корпуса включал 360 кадет, а в 1760 г. был увеличен до 490. В 1743 г. корпус получил название Сухопутного (для отличия от Морского). Выпускникам присваивались унтер-офицерские чины или чин прапорщика, а особо отличившимся — сразу чин подпоручика и даже поручика. В 1752 г. на базе Академии морской гвардии был создан Морской шляхетский корпус, ставший с этого времени основным поставщиком офицерских кадров для флота.
Промышленность России этого времени по-прежнему полностью обеспечивала вооруженные силы всем необходимым. К 1750 г. действовало уже около 100 металлургических заводов, ежегодно производивших до 2 млн. пудов чугуна. По этому основному показателю развития металлургии Россия вышла на первое место в мире. Производство меди с 1725 по 1750 гг. выросло втрое. Большая часть металлургических заводов принадлежала Демидовым предприятия которых давали до 60% всего чугуна. Ряд заводов принадлежал Строгановым, Осокиным, Баташевым, Масловым, Гончаровым, крупными медными заводами владели Твердышевы и Мясниковы. В медеплавильной промышленности была велика и доля казенных заводов. После смерти Петра Великого к середине XVIII в. возникло также 62 новые полотняные, шелковые и суконные мануфактуры. Продукция суконных целиком обеспечивала государственные заказы (обмундирование армии). В числе производств прочих отраслей имелись 15 бумагоделательных, 10 стекольных и 9 химических мануфактур.
——— • ———
назад вверх дальше
Содержание
Книги, документы и статьи
