ГЛАВА I
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЗОР ЖИЗНИ В ЕЛИСАВЕТГРАДСКОМ КАВАЛЕРИЙСКОМ УЧИЛИЩЕ
Училищные здания
Училище занимало несколько зданий, большей частью построенных при Императоре Николае I. Главное здание — бывший дворец Императора, в котором он останавливался при объезде юга России. В этом трехэтажном длинном здании до 1888 года помещалась Военная Прогимназия. Кроме этого здания, выходящего фасадом на Дворцовую улицу, а с остальных трех сторон окруженного каменной высокой стеной, с небольшим внутренним садом, училище занимало еще ряд других зданий и имело два прекрасных манежа, расположенных под прямым углом к Дворцу по другую сторону Дворцовой улицы. Перед училищными зданиями расстилался огромный плац, обсаженный деревьями, образовавшими прекрасные аллеи, где гуляла публика. На этом плацу в теплое время года производились строевые занятия.
Использование зданий претерпело в течение существования училища ряд изменений. До 1888 года училище [4] помещалось в 3-х этажном здании на углу Дворцового переулка и Театральной площади. В нем юнкера жили и занимались Своей церкви в то время юнкера не имели и ходили в ближайшую Ковалевскую церковь, настоятель коей Протоиерей отец Сергий Погорелов был одновременно и законоучителем и Училище.
В 1888 году юнкера были переведены в Дворцовое здание, и там же, временно, на третьем этаже была устроена домовая церковь, небольшая, но очень уютная, вмещавшая оба эскадрона. Позже церковь была устроена в первом этаже классного здания, она была значительно больше прежней. Юнкера прислуживали в храме, составили свой церковный хор, а особо назначенный юнкер, на правах ктитора продавал свечи и просфоры и хранил церковные деньги.
После переноса церкви в классное здание, в Дворцовом здании были расположены: В первом этаже — «царские покои», где останавливались высокопоставленные гости. Направо от главного входа комната дежурного по училищу офицера, рядом с ней приемная комната для посетителей и небольшой коридор, где провинившихся юнкеров ставили «под шашку», или как раньше говорили: «под винтовку». Наказанные должны были простоять смирно целый час, имея шашку в руках, а за спиной винтовку. Тут же были и карцеры, куда сажали за более серьезные провинности.
За приемной помещался юнкерский буфет, одно время его держал Альбин Бигер, как частное предприятие. В буфете продавались: закуски, пирожки, пирожные, чай, папиросы. Продажа спиртных напитков была запрещена. Буфет был всегда вечером открыт и юнкера его охотно посещали, т.к. чувствовали себя там свободнее. Офицеры весьма редко в него заходили, чтобы не стеснять юнкеров. Посторонним лицам вход туда был вообще воспрещен. По случаю какого-нибудь личного события юнкера устраивали в нем так называемую «скрипку», т.е. угощение, на которое устраивающий его приглашал своих личных друзей, а иногда и весь свой взвод. В связи с традициями школы «скрипка» имела и другое значение. В последние годы буфет был рядом со столовой, за перегородкой.
Далее, за буфетом был околодок, где училищный [5]
——— • ———
Фото: Дворцовое здание Школы [6]
——— • ———
врач со своими двумя фельдшерами, которых юнкера называли «профессорами», принимал больных юнкеров и не опасно больных укладывал на несколько дней в постель. Довольно часто туда попадали юнкера с легкими растяжениями мышц или ранений полученных при вольтижировке, езде или на гимнастике. Когда около новой церкви было освобождено большое помещение, то околодок перевели туда, сзади классного флигеля.
Налево от главного входа были столовые 1-го и 2-го эскадронов.
За столовыми была квартира инспектора классов, имевшая отдельный вход. Ранее там были квартиры обоих эскадронных командиров.
——— • ———
Фото: Георгиевский Зал, 1911 г.
——— • ———
Входящих в главный подъезд встречал, известный многим выпускам юнкеров, швейцар Виктор, бывший вахмистр уланского Бугского полка и участник Русско-Турецкой войны, прослуживший в училище около 30 лет.
Из прихожей сразу вверх шла лестница во второй и третий этажи. Во втором этаже помещался 1-ый эскадрон и «Георгиевский зал», в 3-м этаже помещался 2-ой эскадрон. [7]
В каждом эскадроне кроме спален были небольшие библиотеки, гимнастические комнаты с параллельными брусьями, турниками и кобылой и несколько умывалок и уборных.
Обстановка юнкерских спален и уборных была спартанская. Кровати на досках, в умывалках только холодная вода, ни ванн, ни душей, и даже своей училищной бани не было, приходилось ходить в частные бани в город, куда ходили повзводно. В эскадронах не было отдельных комнат, где можно было заниматься или даже просто написать письмо и спокойно почитать, приходилось заниматься сидя на кровати у своего небольшого ночного столика, где помещались и книги и белье; остальные собственные вещи хранились в эскадронных цейхгаузах, где находилась и запасная казенная обмундировка для каждого юнкера.
Юнкерская кухня помещалась в том же здании в полуподвальном этаже и рядом с ней склады продуктов и цейхгауз.
Классы находились в большом трехэтажном здании, по юнкерскому выражению в «капонире», находящемся под углом на другой стороне Дворцовой улицы, в нем находились: классы для обоих эскадронов, кабинет инспектора и его помощника, учительская, фехтовальный зал и как было сказано выше училищная церковь. Несколько сзади было здание канцелярии училища.
За классным зданием был старый манеж, построенный еще в царствование Императора Николая I-го. Он был прекрасно устроен, с ложами для публики, приглашаемой в дни парадов и карусели, в нем же происходила всегда сменная езда «на шашку» и имена ее получивших помещались на мраморных досках этого манежа.
За манежем было такого же размера здание с квартирами для офицеров, Дальше казармы для солдат, конюшни и кузница, у которой юнкера практиковались в ковке лошадей. Под прямым углом к этим зданиям, против Дворцового здания, но по другую сторону плаца был новый манеж. [8]
——— • ———
Фото: Юнкерская спальня в училище. [9]
——— • ———
При обоих манежах были пристройки «бочки» для уроков вольтижировки.
Все эти однотипные здания, постройки времен царствования Императора Николая I с большим плацем посередине, окруженном густыми аллеями, являлись своеобразной дворцовой усадьбой, содержавшейся в большой чистоте и порядке.
* * *
Правила приема в училище
Правила поступления молодых людей в училище и их образовательный ценз менялись за время существования училища, особенно резкая перемена произошла при переформировании училища из юнкерского в военное.
В Юнкерское училище принимались молодые люди не моложе 17-ти лет, поступившие сначала вольноопределяющимися в один из кавалерийских полков и получившие разрешение быть командированными для поступления в училище. Вольноопределяющиеся были трех разрядов: первый разряд, окончившие среднее учебное заведение — кадетский корпус, гимназию или реальное училище, даже духовную семинарию, они принимались без вступительных экзаменов на старший курс, их в училище называли «аттестатниками» или «пассажирами» и в училище они были только один год. Второй разряд — с шестиклассным образованием и третий — окончившие только четыре класса среднего учебного заведения. Большинство поступавших вольноопределяющихся было второго и третьего разряда, они должны были держать экзамены по обще-образовательным предметам и зачислялись: лучше выдержавшие в младший класс, проходя двухгодичный курс, а более слабые в приготовительный, существовавший до 1886 года, — и обучались в училище три года.
Позже вольноопределяющиеся разделялись только на два разряда.
В 1886 году приготовительный класс был упразднен и курс в училище стал двухгодичным. [10]
——— • ———
Фото: На переднем плане классный флигель Школы, дальше — манеж и здание квартир командного состава Школы [11]
——— • ———
Фото: Группа бывших кадет Сумского кадетского корпуса: без фуражек «сугубые» (выпуска 1910 г.), в фуражках «корнеты» (выпуска 1909 г.). Сверху и слева направо: Кривоболоцкий, Кокораки, Булганов, Аникиев, портупей-юнкер Бачковский, Хомич (погиб в Добровольческой Армии), Касаткин (убит), ефрейтор Минаков (убит), Козынец, ст. портупей-юнкер Лазарев (погиб в Добровольческой Армии), Кашенко (убит). Май 1911 г. [12]
——— • ———
В 1892 году, когда в училище было открыто 1-ое отделение младшего класса военно-училищного курса, в этот класс стали поступать окончившие средне-учебные заведения с предварительным зачислением их рядовыми в драгунские полки в форме коих они и являлись в училище.
Было несколько случаев перевода в училище на старший класс военно-училищного курса юнкеров из пехотных училищ, пожелавших в дальнейшем служить в кавалерии.
В военное училище стали поступать в большом количестве из кадетских корпусов, свидетельством сего может служить прилагаемая при сем фотография юнкеров поступивших из Сумского кадетского корпуса.
* * *
Форма одежды и вооружение юнкеров
От основания училища и до 1882 года поступавшие в училище вольноопределяющиеся носили формы тех драгунских, уланских и гусарских полков, из коих они прибыли.
С 19 октября 1882 года, по повелению Императора Александра III все армейские кавалерийские полки были переименованы в драгунские с общей для всех драгунской формой, имея только различного цвета верх на фуражках, погоны, воротники и петлицы. Бывшие драгунские полки имели верх фуражки и барашковой шапки красного цвета, бывшие уланские — синего, а гусарские — белого, лишь несколько полков имели другие цвета — розовый, бирюзовый, желтый, малиновый и другие. Головными уборами у юнкеров 43, 44, 45 и 46 полков кавказской кавалерийской дивизии были фуражки с козырьками, а у остальных бескозырки. Парадным головным убором была шапка черного каракуля с суконным верхом цвета своего полка, с государственным орлом спереди. Орденский полк вместо орла имел георгиевскую звезду. Эта шапка имела форму старинного головного убора царских рынд. [13]
——— • ———
Фото: Юнкер в парадной форме.
Ю. Слезкин, выпуска 1912 г. [14]
——— • ———
В казачьем отделе, существовавшем в училище до 1886 года, юнкера-казаки носили форму Донского Казачьего Войска, после его упразднения юнкера этого отдела, не перешедшие в Новочеркасское казачье училище, были влиты в общий строй с правом выхода и в регулярные кавалерийские полки.
В 1893 г. юнкерам военно-училищного курса была присвоена однообразная форма обмундирования обще-драгунского образца. Парадная барашковая шапка была отменена. При летней форме одежды вся фуражка с козырьком покрывалась белым чехлом, но обыкновенно юнкера заказывали себе легкую белую фуражку, которую часто меняли, как только белый козырек или вся фуражка теряли свой белоснежный цвет.
Внутри училища, в классах и на строевых занятиях юнкера носили гимнастерки темно-серого цвета (один год — с 1887 по 1888 гимнастерки были коричневые) с погонами своих полков в юнкерском училище и одинаковыми для всех училищными в военном, при ременных поясах. Летом гимнастерки были белые. В отпуск юнкера всегда ходили в мундирах с белыми замшевыми перчатками (летом в белых гимнастерках).
В 1902 г. когда училище из юнкерского было переименовано в военное, была введена общая для всех училищная форма драгунского образца: двубортные черного сукна мундиры, фуражка с красным верхом и красные погоны, обшитые юнкерским серебряным галуном.
В 1908 году училищу была пожалована новая форма уланского образца: мундир (у офицеров темно-зеленого сукна), у юнкеров черного, красный приклад с серебряным прибором, кивер с накладным гербом при унтер-офицерском этишкете и матерчатые цветные трехполосные кушаки по краям красные полосы, а посередине черная.
Вооружение юнкеров состояло из шашки, винтовки, а с 1909 года и пики с флюгаркой. Первоначально ножны имели гнезда для штыка, выдолбленными в деревянной обшивке, позже были введены более легкие ножны с металлическими кольцами для штыка. До 1891 г. юнкера имели берданки, [15]
——— • ———
Фото: И. Лопатников (выпуска 1916 г.), старший портупей юнкер Елисаветградского Кавалерийского училища в парадной форме. [16]
——— • ———
Фото: Вахмистр Д. Камбулин и юнкер С. Родионов, выпуска 1909 г. в зимней отпускной форме.
Как был нам всем в те годы сладок
Наш милый юнкерский «фасон»
Шинель длинною ниже пяток
И шпор стальных чудесный звон...
В.В. [17]
——— • ———
замененные новыми 3-х линейными винтовками с магазином на 5 патронов, введенные во всей русской армии.
Эскадронные вахмистры вместо винтовок и пик имели револьверы.
* * *
Расписание дня в училище
Жизнь в училище шла по строгому и точному расписанию, для исполнения коего дежурный трубач, по распоряжению дежурного по училищу офицера, давал соответствующие сигналы. Первый сигнал был без четверти 6 утра, как предупреждение к утренней «заре» в шесть утра, после которой юнкера вставали, одевались, делали легкую утреннюю гимнастику и, после общей молитвы, шли строем в столовую на утренний чай. С 8 ч. утра начинались классные занятия — пять лекций — в классном флигеле, куда юнкера ходили строем повзводно. В 1 ч. дня завтрак, после завтрака строевые занятия. В 4 часа обед, после него отдых и приготовление к репетициям, которые бывали 2–3 раза в месяц после обеда. В 8 час. вечера вечерний чай.
Кормили юнкеров просто, но достаточно сытно, хотя для молодых желудков, особенно после усиленных физических упражнений этого казалось недостаточно и тогда выручал частный юнкерский буфет.
В училище был назначенный Начальником училища офицер ведающий довольствием юнкеров, а из юнкеров, приказом по училищу назначался в каждом эскадроне юнкер-артельщик, кроме того каждый день от каждого эскадрона наряжались дежурные по кухне. На обязанности всех этих лиц было следить за доброкачественностью продуктов и правильной раздачей порций во время чая, завтрака и обеда. В 9 ч. вечера — вечерняя заря и молитва, перед которыми производилась перекличка и чтение приказов по училищу и распоряжений по эскадрону.
В военное время в лагере расписание было иное: — утром до чая гимнастика, от чая до обеда строевые занятия, после обеда опять строевые занятия, изучение уставов или лекции до ужина, после ужина — подготовка к репетициям. [18]
После вечерней зари юнкера были свободны и, пользуясь немногими часами до сна, могли заниматься личными делами или посидеть в курилке или юнкерском «клубе», — буфете, а любители музыки могли поиграть на рояле или на своих музыкальных инструментах; в спальнях ни курить, н» музицировать не разрешалось.
* * *
Назначение «нашивочных»
За порядком в эскадронах и в классных следили старшие и нашивочные. Сразу по возвращении из летнего отпуска приказами по училищу из лучших по учению и строю юнкеров старшего класса назначались в каждом эскадроне вахмистр, от которого требовалось не только отличные успехи по наукам и строю, но известная твердость характера и авторитет у юнкеров, четыре взводных и восемь младших портупей юнкеров, штандартный портупей юнкер и ефрейторы. Постепенно этим нашивочным прибавляли должное количество «лычек» на погонах и к училищному празднику все имели полностью свои отличия.
Каждый день, приказом по эскадрону назначались:
а) от старшего курса дежурный по эскадрону, по околодку, по кухне и в приемную комнату в часы приема посетителей.
б) от младшего курса — дневальные по эскадрону.
Из прибывших в училище на младший курс назначались старшие, сначала это были «майоры» (оставшиеся на второй год в младшем классе) или выбирались сменным офицером «на глазок», а затем старшим назначался лучший по наукам и езде.
Живя в училище юнкера должны были сами себя обслуживать — убирать свои постели, чистить свою одежду и сапоги, но для желающих можно было пользоваться услугами вольнонаемных училищных служителей за плату в три-пять рублей в месяц, они же принимали от юнкеров их носильное белье для стирки.
Ложась спать юнкера должны были весьма аккуратно сложить свою одежду на табуретку в ногах кровати «квадратиками, так, чтобы получалась небольшая пирамида, увенчанная свернутым в трубку поясом. [19]
* * *
Классные и строевые занятия
Теоретическая подготовка будущих офицеров кавалерии была весьма серьезная, особенно после переформирования училища в военное. Преподавались следующие предметы: Закон Божий, тактика, военная история, топография, военная география, законоведение, военная администрация, артиллерия, фортификация, химия, механика, история конницы, иппология, гигиена, конно-саперное дело, уставы и французский а немецкий языки. В бытность училища юнкерским преподавались еще и обще-образовательные предметы.
Во время войны 1914–1917 гг. преподавались только военные предметы по сокращенным курсам. В течение года для, проверки знаний ежемесячно были репетиции, а в конце года переходные и выпускные экзамены (у выпусков 1905 и 1906 годов экзаменов выпускных не было, а выпускались по годовым баллам). После экзаменов весною были в поле глазомерные съемки и конные маршруты, очень любимые юнкерами, т.к. проводились они вне города, при хорошей весенней погоде и давали больше свободы. После съемок производилась учебная стрельба на военном стрельбище.
Строевые занятия были следующие: езда, вольтижировка, пеший по конному, шашечные приемы, рубка, фехтование, упражнения с пиками, гимнастика, стрелковое дело, ковка лошадей. Лучшие ездоки весною в лагере выезжали молодых лошадей: в юнкерском училище по системе «Раусмана» и напрыгивали лошадей в «шпринггартене»; в военном училище выезжали по системе «Филиса», принятой в Офицерской Кавалерийской Школе.
Весной и летом в лагере шли учения повзводно и по эскадронно в пешем и конном строю. Ранней осенью некоторые сменные офицеры с небольшой группой юнкеров своего взвода выезжали с борзыми в июле травить лисиц и зайцев. В девяностых годах Великий Князь Николай Николаевич, будучи Генерал Инспектором Конницы, подарил училищу 25 борзых, но в последние годы охоты с ними почти не было и число их значительно уменьшилось.
С самого основания училища и до последних дней его существования на строевые занятия, а особенно на езду, обращалось большое внимание. Бывали случаи, что плохих ездоков, получивших неудовлетворительную отметку по езде, [20]
——— • ———
Фото: Экзамен ковки лошадей. [21]
——— • ———
выпускали в пехоту. Поступавшие в училище, независимо от того, были ли они уже вольноопределяющимися из кавалерийских полков или из средних учебных заведений, не имели права носить шпоры, они давались как награда за хорошую езду; некоторые получали шпоры через месяц два, а плохие ездоки иногда только к концу года, даже на балах и при выходе в отпуск не разрешалось надевать шпоры тем, кто их не заслужил, это заставляло юнкеров тянуться и стараться шпоры «заслужить» — это как далекий отзвук старого рыцарства.
В конце учебного года, после экзамена по езде на старшем курсе, лучший ездок в эскадроне награждался шашкой и его имя помещалось на мраморную доску в манеже. Лучший по фехтованию также получал шашку. Нужно сказать, что как офицерский состав училища, так и сами юнкера старались достигнуть наилучших результатов в строевом обучении.
Благодаря такому серьезному отношению к строевым занятиям окончившие Елисаветградское кав. училище были в полках на хорошем счету и на учениях не спрашивали эскадронного вахмистра:
— «Вахмистр, где мое место»?
Лошади в училище поставлялись хороших статей, но среди них бывали и своенравные и очень тряские, причинявшие много неприятностей юнкерам, особенно слабым ездокам. Сами лошади, как будто бы чувствовали, кто на них сидит — хорошего ездока не сбросит и под спокойным не дурит. Не раз во время езды юнкера «копали репу», особенно на барьерах и при езде без стремян и поводьев.
В период приема в училище вольноопределяющихся из полков, некоторые из них, обладая хорошими средствами, имели, с разрешения Начальников. Училища, своих собственных кровных лошадей, которых покупали на весенних конных выставках, устраиваемых на училищном плацу, содержали их на собственный счет, объезжали их сами или поручали объезжать берейторам, состоящим в штате училища.
После переформирования училища в военное, юнкера собственных лошадей иметь не могли и нужно отметить, что весь строй училища стал более спартанским и строгим; благодаря этому юнкера, за редким исключением, [22] успешно проходили двух годичный курс и только единицы оставались на второй год, в большинстве случаев на младшем курсе, получая по юнкерской линии «чин майора».
* * *
Воинское воспитание
Наряду с обучением, в училище обращалось внимание и на воспитание в воинском духе и в духе кавалерийских традиций.
Каждому поступившему в училище юнкеру сменный офицер назначал «дядьку», на обязанности коего было руководить им и ознакомить с порядками и бытом училища. Но кроме такой официальной части «Дядька» и старший класс — «корнеты» требовали от «молодых» знание названий всех кавалерийских полков, их боевые отличия, краткую историю, формы полков до малейших подробностей. Передавали им традиции и обычаи полков, внушали «молодым чувства товарищества, взаимной выручки и поддержки, любовь к своему роду войск — славной русской коннице, своим солдатам и боевому товарищу — коню.
Требовали от них подтянутости, умения держать себя с достоинством, без фатовства, но щеголевато и аккуратно одетыми.
Юнкера должны были подчиняться не только приказам своих офицеров, но и своих «нашивочных» — вахмистра и портупей юнкеров, нужно однако сказать, что эти своим положением не злоупотребляли.
Существовал в училище и своего рода юнкерский суд чести — Корнетский Комитет. Он, конечно, не был официально признан начальством, хотя его существование не скрывалось, но юнкера с ним очень считались и его постановления не оспаривались, т.к. входили в него юнкера старшего класса «корнеты» выделившиеся своим знанием кавалерийских и юнкерских традиций и строгим их исполнением.
* * *
Училищные праздники
Регулярный ход училищной жизни нарушался училищным праздником 26-го ноября в день Св. Великомученника и Победоносца Георгия [23] и праздниками эскадронов: 1-го эскадрона — 6-го декабря, в день Святителя Николая, Мир Ликийских Чудотворца, и 2-го эскадрона — 8-го ноября, Собор Архистратига Михаила и прочих бесплотных сил, а также весенним конным праздником — «Каруселью». И в некоторые годы — юнкерскими скачками.
В день училищного праздника был бал, особенно он бывал блестящим и многолюдным в период юнкерского училища, когда были тесны связи с окрестными помещиками. На этот бал, даже издалека, приезжали родственники и друзья юнкеров, гостеприимных хозяев этого бала. Отчасти этот бал был смотринами женихов и невест. В юнкерском училище были юнкера часто старше 20-ти лет и нередко после производства в офицеры они делали предложения молодым девушкам, бывшим на училищном балу и покорившим их пылкие молодые сердца. По старинной традиции, после встречного марша, этот бал открывался мазуркой, в первой паре танцевал Начальник Училища с супругой.
Когда в Елисаветграде и окрестностях стояли полки 7-ой кавалерийской дивизии, то на училищном балу играли трубачи Ольвиопольского и Белорусского драгунских полков и присутствовало много офицеров этой дивизии.
Балы эскадронов были скромнее, но также оживленные и хорошо обставленные.
Все эти три праздника начинались молебном в манеже, после коего Начальник училища поздравлял юнкеров с праздником и пропускал эскадроны церемониальным маршем под звуки своих училищных трубачей.
Во время русско-японской войны и 1-ой мировой балов в училище не было, молебен служил училищный священник в своей церкви и юнкера, получив улучшенный обеде, отпускались в отпуск в город.
В октябре и ноябре 1905 года не было ни эскадронных, ни училищного бала, ибо после неудачного окончания Русско-Японской войны настроение было «нетанцевальное», да и нормальная жизнь училища была нарушена прокатившимися по всей России беспорядками, забастовками [24] и убийствами верных долгу и присяге воинских чинов и полицейских. Не минули беспорядки и Елисаветграда.
Хулиганы, подстрекаемые революционными провокаторами начали громить дома в городе. Для разгона грабителей и защиты жителей оба эскадрона юнкеров, вооруженные винтовками, были посланы в город и разделенные по взводам под командой своих взводных офицеров охраняли указанные им кварталы.
По сведениям полиции для поддержки городских грабителей из окрестных сел собирались двинуться в город и крестьяне. Дабы предотвратить это, на всех дорогах идущих в город, были выставлены в пешем строю юнкерские заставы, которым пришлось в течение нескольких дней и ночей мокнуть под холодным осенним дождем иногда на открытом месте без всякого прикрытия. К счастью, обошлось без кровопролития, крестьяне, видя заставы на дорогах, в город не появлялись, а юнкерские дозоры в городе пресекли погромы. За спасение города от разгрома училище получило благодарность от губернатора и местных городских властей.
* * *
Лагерь и маневры
В конце мая училище в полном составе выходило в лагерь. Перед выступлением юнкера в походной амуниции и в конном строю выстраивались развернутым фронтом на училищном плацу. Настоятель церкви, при юнкерском хоре певчих, служил напутственный молебен с окроплением уходящих в лагерь святой водой. После молебна в колонне по шести, с хором трубачей и песенников впереди, оба эскадрона выступали из города.
Для выпускных юнкеров это было прощание с училищными зданиями, в стенах которых они дружной товарищеской семьей провели два года, это расставание надолго оставалось в памяти юных офицеров.
Училищный лагерь был расположен в нескольких верстах от города на берегу р. Ингул между двумя большими рощами, [25] сосновой, вплотную прилегающей к баракам, и дубовой вдоль берега реки. Рядом с училищным лагерем был лагерь полков 7-ой кавалерийской дивизии, переданный, после их ухода из района Елисаветграда, 136 пехотному Таганрогскому полку. На противоположном берегу р. Ингула было имение генерала Лишина «Балашовка», а за ним деревня Лелековка.
——— • ———
Фото: Уголок лагеря: часовой у штандарта и караульное помещение.
——— • ———
До 1894 года юнкера в лагере жили в палатках, по три человека в каждой, заранее сговорившихся о совместной жизни. Желающим, за 25 рублей, разрешалось покупать деревянные «палатки», которые сверху все же покрывались установленными для простых палаток полотнищами, чтобы не нарушать общего вида лагеря. Эти палатки переходили «по наследству» от старшего курса к младшему. Внутри палаток, кроме кроватей, юнкера устраивали в земле специальные погребки с крышками, где хранили официально разрешенные явства, а неофициально и контрабандные напитки.
Позже палатки были заменены деревянными, а в последние годы — кирпичными, бараками в которых помещалось по взводу юнкеров. Кроме юнкерских бараков в лагере была юнкерская столовая с кухней рядом, караульное [26] помещение с «грибом» для штандарта и денежного ящика, квартиры офицеров, дача Начальника училища и, несколько дальше, помещения для солдат и коновязи.
В лагере были только строевые занятия: выездка молодых лошадей, пешие учения и взводные и эскадронные конные учения в поле. На этих учениях юнкера старшего класса учились как командовать взводами и даже эскадронами.
Возвращаясь с полевых учений юнкеров пускали на весьма серьезные конные препятствия расположенные при въезде в лагерь у шлагбаума.
В конце июня юнкера в конном строю выходили на маневры, уходя иногда далеко от Елисаветграда.
В походе юнкеров знакомили с уходом за лошадьми, конюхов в поход не брали; и юнкера сами, придя на бивак расседлывали своих лошадей, занимались их уборкой, чисткой, задавали фураж, водили на водопой верхами без седел, а если бивак был у реки и были дневки, то купали лошадей.
Во время похода, во всякую погоду, спали под открытым небом на соломе, укрывшись попонами от ленчиков (строевых седел), на которых сидели в походе, а на английских ездили только в манежах. Чемоданов в поход брать не полагалось, а все необходимое было уложено в кобурах, притороченных к ленчикам. На биваках пища готовилась в походных котлах, высылаемых заранее вперед.
Маневры продолжались две-три недели и к концу июля юнкера возвращались в лагерь. Старший класс спешно готовился к выпуску в офицеры, примеряя офицерское обмундирование, и в лагерь ежедневно приезжали портные, шапочники и сапожники. Младший класс ждал летнего отпуска, из которого «звери» возвращались уже «корнетами Школы» к 1-му сентября. [27]
* * *
Производство в офицеры
В первых числах августа было производство, в бытность училища юнкерским, по телеграмме из Штаба Одесского Военного Округа в эстандарт-юнкера, а в военном училище, по высочайшему приказу из Петербурга, в корнеты.
День и даже час производства запоминался на всю жизнь. Юнкера заранее узнавали о получении приказа о производстве и с трепетом ожидали сигнала «сбор», по которому стремительно выстраивались для встречи Начальника Училища. Подойдя к строю в сопровождении командиров эскадронов и сменных офицеров, Начальник училища здоровался и юнкера в последний раз отвечали ему по-юнкерски. Прочитав приказ, он поздравлял молодых офицеров с важным моментом их жизни и желал успеха в их службе Государю и Родине.
Получив документы, молодые эстандарт юнкера и корнеты устремлялись в город, где, в лучших ресторанах, устраивались прощальные ужины, продолжавшиеся далеко, за полночь; проживши вместе два года друзья расставались быть может на многие годы и хотелось в этот радостный день побыть подольше вместе.
Нормально выпуски из училища бывали 6-го августа, но в 1905 г. выпуск был 22-го апреля, в 1906 — 24 марта, в 1907 г. в июне, в связи с Русско-Японской войной и тревожным временем 1-ой революции.
Во время 1-ой мировой войны выпуски в офицеры были ускоренные и в разное время:
В 1914 году высочайшими приказами были произведены два выпуска, с производством в корнеты, 12-го июля и 1-го октября. Эти выпуски еще не считались ускоренными, т.к. произведенные 12 июля пробыли в училище почти полных два года, а произведенные 1-го октября прослушали полный курс младшего класса и сокращенный старшего, пробыв в училище 1 год и два месяца.
Дальнейшие выпуски были ускоренные и именовались по порядку номеров: [28]
1 ускоренный — 4 месяца от 1 августа по 1 декабря 1914 г.
2 ускоренный — 4 месяца от 1.10.1914 по 1.02.1915 г.
3 ускоренный — 6 месяцев от 1.12.1914 по 1.06.1915 г.
4 ускоренный — 8 месяцев от 1.02.1915 по 1.10.1915 г.
5 ускоренный — 8 месяцев от 1.06.1915 по 1.02.1916 г.
Окончившие эти выпуски Высочайшим приказом производились в прапорщики.
6 ускоренный — 1 год от 1.10.1915 по 1.10.1916 г.
7 ускоренный — 1 год от 1.02.1916 по 1.02.1917 г.
Окончившие эти два выпуска были по Высочайшим приказом произведены в корнеты.
8 ускоренный — 1 год от 1.10.1916 по 1.10.1917 г.
Окончившие этот выпуск были произведены в корнеты по приказу Временного Правительства.
Принятые на 9-ый ускоренный выпуск из-за большевицкого переворота произведены в офицеры не были.
После производства в корнеты 1 октября 1917 года юнкеров 8-го ускоренного курса, юнкера младшего класса принятые на 9-ый ускоренный перешли на старший курс и стали «корнетами», а принятые на 10-й ускоренный в младший класс из-за большевицкого переворота уже не успели перейти на старший класс, пробыв в училище всего 2 месяца.
* * *
Конец училища
В ноябре 1917 года после прихода к власти большевиков и вооруженных выступлений их банд, Начальник Училища генерал Савельев, видя невозможность продолжать занятия в училище, отпустил всех юнкеров в долговременный отпуск, вернуться из коего в училище уже никто не смог. Это было концом Училища, просуществовавшего 52 года и юнкера 9-го и 10-го ускоренных выпусков были последними покинувшими Дворцовое здание при трагических обстоятельствах, т.к. в 1918 г. училище было захвачено большевицкой бандой. [29]
Те из юнкеров, кому удалось попасть в Добровольческую Армию, были впоследствии приказами Главнокомандующих произведены в офицеры.
В 1920 г. в Крыму Елисаветградское училище было восстановлено полковником Шукевичем, затем эвакуировано под начальством генерала Прохорова, вместе с другими частями армии ген. Врангеля в Галлиполи, где оно было переименовано в Николаевское кавалерийское училище и направлено в Югославию, там в г. Белая Церковь училище просуществовало три года и по приказу генерала Врангеля было произведено три выпуска с производством в корнеты.
Этим кратким возрождением, хотя и с переименованием в родственное Николаевское, история родной нашей Школы окончилась. [30]
——— • ———
назад вверх дальше
Содержание
Книги, документы и статьи
