«Такой ли спор затеяли,
Что думают прохожие:
— Знать клад нашли ребятушки,
И делят меж собой».
Н.А. Некрасов
«Кому на Руси жить хорошо».
Пересчитав свои гроши,
Как хорошо в деревне
Пофилософствовать в тиши
Ночной о кладе древнем.
Мечту хапком чужое взять
Кто только ни лелеял,
Равно, как на халяву жать,
Где ни хрена не сеял.
Нет, этот поиск мне не мил,
Меня корысть не точит.
О тех, кто этот клад зарыл,
О том, кто вырыть хочет.
Вот нить фантазии моей.
Нет, не разбой прославить.
Картинки тех далеких дней
Ну вроде как представить.
Хвалу клинку и топору
Орут лихие рожи.
Костями машет на ветру
Их флаг «Веселый Роджер».
Ни дома, ни причала нет
У пролетариата.
Что новый свет, что старый свет,
Мочи подряд, ребята!
Купец, испанский галеон —
Для них судьбы презенты.
На это свой морской закон,
До фени сентименты.
Валюты столько разных стран,
Что судно ход теряет.
И одноглазый капитан
С бочонка речь толкает:
«Братва, беды не миновать,
Мы ж палубу проломим.
Частично надо зарывать,
А то, глядишь, потонет».
Вот остров. Рифов лабиринт,
Прибой — разбиться можно.
И капитан, хоть, скажем, Флинт,
Решает: «Здесь надежно».
Сундук на шлюпке закреплен
Кольцам манильских тросов.
Сам капитан, помощник Джон
И несколько матросов.
На сушу путь сошел им с рук,
Вели себя отважно.
Ну, как там волокли сундук,
Сейчас уже не важно.
И где-то там, во мраке скал,
Отбросив все сомненья,
Сам капитан им указал
Плацдарм захороненья.
«Нам скрыть следы всего важней,
На то мы и пираты.
Носы не вешайте. Дружней
Нажмите на лопаты.
Мы не какое-то ворье,
Разбойникам быть лестно.
И зарываем, так свое,
Награбленное честно.
А коль захочет гад иной
Забрать, что здесь лежало,
Пусть будет путь его длиной
Как лезвие кинжала».
Братва показывала пыл.
Все в удовлетвореньи.
И капитан заметно был
В хорошем настроеньи.
Шутил, остроты отпускал,
Все в адрес того света.
И тайно порох подсыпал
На полку пистолета.
Все правила соблюдены,
Доведены до точки.
Потерли ручки о штаны,
Ну чисто ангелочки.
«Надежно, — капитан сказал, —
А надо понадежней»,
Из ножен вытащив кинжал
Как можно осторожней.
И своего же под ребро
Спокойно, как барана.
«Пусть, падла, сторожит добро,
Надежная охрана».
Никто как есть не возражал —
Не ставить же икону.
Что скажешь, если ритуал,
Все надо по закону.
Пошли веселою гурьбой.
На корабле их ждали,
И говорили меж собой:
«А вроде как стреляли».
Пирату жизнь сама дала
Броню на стыд разбоя.
Но тень смущения была,
Что в шлюпке только двое.
Потом, немножко пряча взгляд,
Снялись. А у матросов,
Как очень верно говорят,
Ненужных нет вопросов.
Разбойный мир на том стоит,
Что делать каждый грешен.
Помощник вскоре был убит,
А капитан повешен.
Но как-то раз в пивной сказал
Субъект, давно небритый,
Что где-то там, у черных скал,
Сокровища зарыты.
Ну и лежать мим сотни лет.
Хотя б спокоя ради.
Зарыты хорошо. Ан нет,
Свербит кого-то в заде.
Ползет чредой за веком век,
Лихой разбой к закату.
Но вот какой-то имярек
Уже острит лопату.
Кто это с картою в руке?
Не знает и Создатель.
Но у того сидит в башке,
Что он кладоискатель.
Ну и логично посему,
В мозгу подвинув фазы,
Во тьме мерещатся ему
Пиастры и алмазы.
В архивах роясь день и ночь,
Гребет бумаг завалы.
И вот за мзду ему помочь
Решается «бывалый».
Глядишь, и карту, где копать,
Ему тайком всучили.
Что липа явная — плевать,
Побольше б было пыли.
Но это мало. Надо знать
Слова волшебной силы,
Чтоб сразу нейтрализовать
Пришельца из могилы.
Вот заклинанье! Просто у-у-у,
Один чувак божился,
Что даже призрак ГПУ
С ворчаньем отступился.
Итак, герой вооружен.
Собрал все причиндалы
И в путь, туда, где Флинт, где Джон,
Скелеты, замки, скалы.
Но, знать, проклятия сильны,
Сильней всех прочих знаний.
Нигде чего-то не видны
Плоды его исканий.
А вот, что было с них потом,
Как отражал напасти,
Увесистый написан том
Про страсти и мордасти.
В компании навеселе,
На байки тароватый,
Вещает: «Вот иду к скале
Я с киркой и лопатой.
Полночная луна горит,
В душе за минус двадцать,
И представляете, стоит
Скелет! Куда деваться?
Я заклинанья забубнил,
Стою, дрожу от страха.
А он спокойно пробасил:
«Иди отсюда на **й».
Вон тут-то я и спасовал,
Скажу вам по секрету,
И впрямь до слез затосковал,
Что памперсов-то нету.
Бывалый вспомнился. «В беде
Всегда с умом лавируй.
А фраернешься если где,
Финты импровизируй.
И оплошаешь — не беда,
Быть лидером старайся.
Притом негде и никогда
На понт не покупайся».
Какие тут тебе финты.
До самых пят пробило.
И я как задал лататы,
Вот зрелище-то было!
Сквозь заросли пру напролом,
Без брюк и без рубашки.
А он, как в заднице с винтом,
Лишь клацают костяшки.
Жму с силой за десятерых.
А он в затылок дышит.
Уж я припомнил всех святых,
Уж воздух жаром пышет.
Я с крутизны — вниз головой!
И вот лежу в болоте
И рассуждаю сам с собой
На невеселой ноте:
«Чего искать? Чего копать?
Чего тащиться к кладу?
Его достаточно послать,
Блин, на олимпиаду.
Братва, базарю без понтов,
По фене б век не ботал,
Он там медалей всех сортов
Мешок бы заработал.
И золото, и серебро,
И звонкую монету.
А клады, это все старо,
Того эффекта нету».
В сплошном поту, мокрей воды,
И кошмаре сновиденья,
Я пробудился от нужды
И от сердцебиенья.
Смотрю, палатка не во сне,
Рюкзак. Все чин по чину.
Да и в бутылке есть на дне,
Чтоб прояснить картину.
Потом в ближайший омуток
Кирку с лопатой кинул,
А оклемавшися чуток,
К ж/д вокзалу двинул.
На этом я и завязал,
Сказав со всею силой:
«Пойдите вы, куда послал
Меня скелетик милый.
Вот был со мной такой прикол,
Я все поведал честно.
А кто-нибудь чего нашел,
Мне это неизвестно».
Рассказчик умолк.
Врезал, естественно. Тут и спать пора!
————————————
Врезал — выпил (стакан, рюмку и т.п.),
здесь, применительно только к алкоголю.
Стихотворение без даты, идёт по порядку. Все прим. сост.