Дворянский род Рогге (Rogge)

Осенью 1906 года Учебный отряд подводного плавания получил грандиозную казарму одного из расформированных флотских экипажей, где были устроены классы для офицеров и матросов, жила команда и несколько комнат было предоставлено офицерам.

Как-то вечером, оставшись дома, Синицын сидел в отведенной ему комнате и, комфортабельно устроившись в мягком кресле, читал пародии на стихотворения современных поэтов.

На небесах паникадила,
А снизу тьма.
Ходила ты к нему иль не ходила,
Скажи сама…
…
…
Ослы терпенья,
Слоны раздумья,
Бежали прочь…

«Как это похоже на декадентов, — подумал мичман, опуская книгу на колени и протягивая руку за лежавшим на столе портсигаром, — при этом здесь все же есть смысл, обычно отсутствующий у теперешних кривляющихся поэтов…

Ослы терпенья… Слоны раздумья… Великолепно!.. Не в бровь, а в глаз…

А вот и знаменитое:

«О, закрой свои бледные ноги!..»
Ха-ха-ха…»

В коридоре послышались какие-то крики, беготня. Дверь с шумом распахнулась.

— Что там еще? — недовольно крикнул офицер вбежавшему матросу…

— Вашескородие… — задыхаясь выкрикнул последний, — несчастье!..

— Что такое?

— Так что господин Бежук, переправляясь с того берега [66] на парусинке (складная парусиновая шлюпка), перевернулось у стенки. Сами они выбрались на набережную, а гребец потонул…

— Команду на лодку! Главное — водолазов! — крикнул мичман, срываясь с кресла.

Команда Учебного отряда гудела, по широкому плацу, отделявшему её от бассейна, группами и в одиночку, бежали матросы, торопясь на выручку соплавателю.

Прибежав на лодку, Синицын увидел, что один из водолазов уже надел рубашку и, сидя на палубе, поспешно натягивает тяжелые сапоги, другие торопливо выносили наверх остальное снаряжение.

— Люстру на перископ!.. Живо!.. Трап за борт!

Дюжие руки выхватили вертикальный трап из люка подводной лодки, спустили в воду и привязали другой конец на палубе.

— Где это случилось?..

— Вот тут, немного позади…

— Электрики к станции! Отдать концы! Правая вперед! Левая назад!.. Обе назад!..

«Сиг» отошел от набережной…

— Стоп машины!.. Отдать якорь!.. Прожектор наверх!..

Команда работала как бешеная. Водолаз уже стоял по пояс в воде, один из матросов завинчивал иллюминатор в его шлеме.

Яркий луч осветил стенку набережной с сидевшим на нижней лестнице совершенно мокрым офицером.

— Бежук, так будет хорошо?

— Да. Скорее спускай водолаза!..

— Готово?

— Готово.

— Спускай!

Матрос ударил по шлему, и Гончаров скрылся под водой.

— Направь прожектор вниз!

Светлый круг появился на черной поверхности бассейна, освещая воду до самого дна и облегчая водолазу поиски…

— Бежук, иди в отряд, простудишься!

— Нет, я подожду…

— Чего тебе ждать? Без тебя все сделаем. [67]

— Нет, я подожду…

— Уходи!

— Нет… — упрямо твердил вахтенный начальник подводной лодки «Пескарь», с началом японской войны поступивший на фронт охотником из коммерческих моряков, отличившийся при обороне Порт-Артура, где получил все четыре степени солдатского Георгия и чин прапорщика.

— Как это случилось?

— Я был на «Пескаре» и, чтобы не идти кругом, решил переехать через бассейн. Подходя к набережной, не рассчитал в темноте расстояния и слишком рано встал. Шлюпка ткнулась в стенку, я потерял равновесие — парусинка перевернулась, и мы упали в воду. Я выплыл, а Смирнов потонул.

— Но это же у самой стенки… Как же он не смог выбраться?..

— Вода холодная, быть может, у него случился разрыв сердца…

— Все может быть…

Время тянулось томительно медленно. Пузырьки воздуха, выскакивавшие на поверхность, указывали местонахождение водолаза, бродившего то туда, то сюда, не находя утопленника.

Наконец, остановился…

— Дал наверх, — доложил стоявший на сигнальном конце.

— Подымай!

Под водой, в ярко освещенном кругу от прожектора, показалась темная тень.

— Подводи к трапу!

Гончаров с безжизненным телом на руках появился на поверхности. Десятки рук подхватили тело и мигом подняли на палубу подводной лодки.

Искусственное дыхание не дало никакого результата.

— Умер, — сказал запыхавшийся фельдшер.

Головы обнажились.

— Давайте носилки!

Прибежавший врач склонился над утопленником.

— Да… все кончено…

Команда «Пескаря» понесла тело в госпиталь. Потрясенные матросы медленно направились в Учебный отряд. Прожектор потух. Люстру убрали, и только редкие фонари на набережной освещали место происшествия. [68]

Примечания:

В авторском оглавлении стоит под № 16. Под названием «Несчастный случай» опубликован в парижской газете «Русская мысль», № 187, 19 ноября 1949, по тексту которой печатается.

Герой рассказа читает пародию Владимира Соловьева (1851–1900), известного философа и поэта, кстати, дяди капитанов [478] 1 ранга русского флота Бориса и Всеволода Соловьевых (последний — офицер подводного плавания), на поэзию русских символистов.

На небесах горят паникадила,
А снизу — тьма.
Ходила ты к нему иль не ходила?
Скажи сама!
Но не дразни гиену подозренья,
Мышей тоски!
Не то, смотри, как леопарды мщенья
Острят клыки!
И не зови сову благоразумья
Ты в эту ночь!
Ослы терпенья, слоны раздумья
Бежали прочь.
Своей судьбы родила крокодила
Ты здесь сама.
Пусть в небесах — паникадила,
В могиле — тьма.

1895

«О, закрой свои бледные ноги!» — «знаменитое» однострочное стихотворение Валерия Брюсова, написанное в 1895 г. и впервые напечатанное в третьем выпуске сб. «Русские символисты».

——— • ———

назад  вверх  дальше
Содержание
Книги, документы и статьи