Дворянский род Рогге (Rogge)

{1} Лекции Т.Н. Грановского по истории Средневековья. М., 1961. С. 46.

{2} Герцен А.И. Собр. соч. Т. 3. М., 1975. С. 380.

{3} Читатели, ещё не забывшие школьной программы, узнают, конечно, строк из «Телемахиды» В.К. Тредиаковского, так удачно использованную А.Н. Радищевым в качестве эпиграфа к своему «Путешествию из Петербурга в Москву».

{4} Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. М., 1993. С. 161–163.

{5} Особо отметим исследование Л.Г. Захаровой «Самодержавие и отмена крепостного права в России». М., 1984.

{6} На первом плане здесь, несомненно, работы Л.Г. Захаровой — её статья об Александре II в сборнике «Российские самодержцы. 1801–1917 годы» (М., 1993) и подготовленные ею совместно с Л.И. Тютюнник интереснейшие публикации: «Переписка Александра II с великим князем Константином Николаевичем» (М., 1994) и «Венчание с Россией. Переписка великого князя Александра Николаевича с императором Николаем I. 1837 г.» (М., 1999). Отметим также содержательный сборник «Александр II. Воспоминания. Дневники» (СПб., 1995), которому предпослана очень любопытная статья В.Г. Чернухи; само название её — «Великий реформатор и великомученик» — свидетельствует о начавшейся переоценке ценностей.

{7} Наряду со многим прочим здесь, несомненно, выделяется позиция Н.А. Троицкого, последовательного тираноборца, который трактует Александра II как «самого кровавого самодержца» за всю историю России. См.: Троицкий Н.А. Друзья народа или бесы// Родина. 1996. № 2.

{8} Упоминая здесь и в других местах о разногласиях среди историков по поводу оценок тех или иных событий и лиц, хочется обратить внимание не столько на исконную дискуссионность нашей науки, сколько ещё раз порадоваться плюрализму, восторжествовавшему в ней. Ведь историки говорят на одном языке, но на разных его диалектах, и если не объявлять один из этих диалектов государственным, то есть обязательным и единственно возможным, то наука от этого только выиграет. Написать окончательную историю мировой цивилизации или какой-нибудь отдельной страны все равно никогда не удастся; они каждый раз будут в чем-то новыми и у разных поколений исследователей, и у разных представителей одного и того же поколения. Понятно, что речь в данном случае идет о профессионалах, а не о дилетантах, вообразивших себя первооткрывателями.

{9} Понятно, что любые реформы в самодержавном государстве немыслимы без активного участия в них императора. Как отметил Н. Я. Эйдельман, теоретически это участие могло принимать троякую форму: а) объективные обстоятельства экономического или политического характера увлекают страну на путь реформ, но монарх противится им, опираясь на те права, которыми он наделен; б) император отчетливо видит целесообразность или своевременность реформ и становится во главе их, побуждая к активной деятельности своё правительство; в) в данный момент реформы возможны, но вовсе не жизненно необходимы, и самодержец выжидает, не форсируй событий, но и не сопротивляясь им. В случае с Александром II сложность заключается в том, что нет достаточной ясности, какую из указанных позиций занимал император и какие причины влияли на её формирование и изменение.

{10} Александра Федоровна была талантливой, весьма образованной женщиной. Учителя с детства сумели привить ей интерес к изучению истории, к литературе, живописи, театру. Высокого роста, голубоглазая, она при первом своем появлении в России произвела очаровательное впечатление. Жуковский, преподававший ей русский язык, считал Александру Федоровну эталоном женщины, недаром он писал в стихотворении, посвященном ей:

Для нас природа ей все прелести дала,
Для нас её душа цвела и вызревала:
Как гений радостей она пред нами стала
И все прекрасное с собой нам принесла…

Отдыхая от утомительных государственных забот, Александра Федоровна любила уединяться на природе, которая, по словам Тютчевой, заменяла ей «хорошую проповедь».

{11} Впервые Александр I сообщил Николаю Павловичу и его супруге о том, что он намерен через некоторое время отказаться от престола, летом 1819 г. Поскольку к тому времени стало ясно, что уговорить великого князя Константина Павловича вступить на престол не удастся, то наследником становился Николай. «Мы, — записала свои первые впечатления Александра Федоровна, — были поражены как громом. В слезах, в рыданиях от этой ужасной, неожиданной вести мы молчали». Манифест, подписанный Александром I и провозглашавший наследником престола Николая Павловича от 16 августа 1823 г. не был опубликован до смерти императора.

После же его смерти документ оказался юридически не действителен. Воля мертвого императора ничего не значила, если не была вовремя объявлена. Кстати, Николай Павлович не выказал достаточного уважения к воле покойного брата, поскольку сам присягнул на верность Константину как новому императору. Эта неразбериха вокруг трона и дала возможность декабристам организовать восстания в Петербурге и на Украине.

{12} Капитан К.К. Мердер был лично известен Николаю Павловичу в качестве ротного командира школы гвардейских подпрапорщиков, сформированной в столице в 1823 г.

Мердер родился в 1787 г. в дворянской семье в Белоруссии. Позже он стал одним из лучших воспитанников 4-го кадетского корпуса в Петербурге. Карл Карлович зарекомендовал себя храбрым и умелым офицером в походах 1805–1807 гг., особенно отличившись в битве при Аустерлице. В 1809–1823 гг. являлся дежурным офицером 1-го кадетского корпуса. О Мердере говорили, что он был рыцарем чести, и он действительно гордился своей дворянской и офицерской честью больше всего на свете.

{13} 14 декабря 1825 г. Николай Павлович приказал приготовить два экипажа, чтобы в случае необходимости вывезти мать, жену и детей в Царское Село. Однако во время событий на Сенатской площади обе императрицы оставались в Зимнем дворце под охраной гвардейского саперного батальона. Накануне восстания декабристов, 12 декабря 1825 г., Александр Николаевич был провозглашен наследником престола.

{14} Воспитатели Павла I H.И. Панин и С.А. Порошин не только укрепляли в ученике сознание собственных его прав на престол, интерес к судьбе отца, Петра III, но и связывали с воцарением Павла Петровича надежду на ограничение абсолютизма императорским Советом по шведскому образцу. Ф. Лагарп попытался пробудить в наследнике престола великом князе Александре Павловиче интерес и уважение к ценностям европейского либерализма. Позже Н.М. Карамзин старался объяснить Александру I, что есть истинно просвещённая монархия и почему, воспитывая в своих подданных высокие нравственные качества, она должна сначала стать ещё более единодержавной, а затем постепенно превращаться в конституционное государство, приближаясь к республиканскому образу правления. Об истинном просвещении и просветительстве вёл диалог с Николаем I А.С. Пушкин. Однако усилия всех этих замечательных людей пропали втуне, абсолютизм не хотел сдавать своих позиций, считая, что только он имеет право и возможность вырабатывать пути национального развития.

{15} Намерение Жуковского отвратить воспитанника от излишнего увлечения армейскими экзерцициями так и осталось лишь намерением. Красивая форма, громкие команды, громады полков, четко им подчинявшиеся, прельщали Александра Николаевича с детства. Уже будучи императором, он любил, присев у окна в покоях императрицы, рисовать новые знаки различий, элементы формы или просто пуговицы для тех или иных полков. Как и многие Романовы, он не любил войну, но армия всегда оставалась для него любимым детищем.

{16} Когда наследник престола близко познакомился с М.М. Сперанским, тот уже не был тем пылким реформатором, который в начале царствования Александра I разрабатывал планы преобразования высших органов власти России. После ссылки 1812–1818 гг. Сперанский вернулся в Петербург другим человеком, говорившим, что его планы реформ были явно преждевременны. Однако он оставался «светилом российской бюрократии», человеком широких знаний, блестящих способностей, умелым организатором и умным лектором.

{17} Г.В. Жомини в 1805–1809 и 1813 гг. был начальником штаба знаменитого наполеоновского маршала М. Нея. С августа 1813 г. Жомини перешел на российскую службу, где со временем стал генералом от инфантерии. Разработал положение о военной академии, а также теорию военного искусства, построенную на «вечных и неизменных началах». Отголоски этой теории слышны в военной мысли разных стран вплоть до Первой мировой войны.

Е.Ф. Канкрин — граф и генерал от инфантерии — заинтересовался экономикой ещё в царствование Александра I. В 1821 г. он опубликовал труд под названием «Всемирное богатство, национальное богатство и государственное хозяйство». С 1823 г., став министром финансов, проводил политику гибкого покровительства отечественной промышленности. При Канкрине в России возникли первые общества страхования, началась организация сберегательных касс, восстановлена система винных откупов, выпущены первые билета Государственного казначейства (займы). В 1839–1841 гг. министр провёл денежную реформу, в результате которой главной платежной монетой в России стал серебряный рубль, а государственные ассигнации сделались вспомогательным платежным средством.

{18} Подобное происходило не только в Костроме. Например, в Оренбурге специально прикочевавшая сюда Киргизская орда забавляла наследника скачками детей на низкорослых лошадях, национальной борьбой, заклинанием змей, хождением босиком по сабельным остриям и прочими сугубо национальными развлечениями. В Уральске Александру Николаевичу была показана ловля осетров. Причем из пойманных рыб тут же вынули икру, посолили её и подали в качестве закуски к завтраку, состоявшемуся на специально построенном плоту. А в Симбирске, где толпа народа долго бежала с криками за коляской наследника, Жуковский не выдержал и воскликнул: «Беги за ним, Россия, он стоит любви твоей!»

{19} Александра (1842–1847); Николай (1843–1865), Александр (1845–1894); Владимир (1847–1909); Алексей (1850–1908); Мария (1853–1920); Сергей (1857–1905. Убит эсером И.П. Каляевым в Московском Кремле); Павел (1860–1919. Расстрелян большевиками в Петропавловской крепости).

Только в период с 1855 по 1857 г. императору было подано 63 записки с различными проектами преобразований. Наиболее интересными из них были сочинения Б.Н. Чичерина, К.С. Аксакова, А.И. Кошелева, К.Д. Кавелина. В записке «Восточный вопрос с русской точки зрения» Чичерин подверг николаевское правление столь резкой критике, что Александр II заметил: «К сожалению, много есть правды, но направление прескверное». Записка Аксакова «О внутреннем состоянии России» говорила о необходимости свободы печати и созыва Земского собора. В ней требовалось, чтобы царь, сохранив всю полноту самодержавной власти, предоставил обществу неограниченную свободу совести и слова. Кошелев предлагал немедленно созвать собрание представителей всей русской земли, дабы решить насущнейшие вопросы жизни империи. Кавелин же строго научно показал, каким тормозом является крепостничество для экономического развития России.

{20} Воцарение Александра II не обошлось без неприятных сюрпризов. В день восшествия его на престол в Москве с колокольни Ивана Великого сорвался большой колокол и убил двух человек. Сомнения у современников вызывала сама способность нового монарха действовать решительно и твердо. «Он, — писала об Александре II Тютчева, — был бы прекрасным государем в хорошо организованной стране и в мирное время, где приходилось бы только охранять». Как показало время, Александр Николаевич умел не только «охранять», но и преобразовывать, но интересно, что то же самое и почти теми же словами писали позже о его внуке, императоре Николае II.

{21} А.Ф. Тютчева провела при императорском дворе 13 лет (1853–1866), то есть как раз время, пришедшееся на преобразования Александра II. Как свидетельница повседневной жизни двора, она наблюдала в частной обстановке как самих венценосцев, так и их ближайшее окружение. Рожденная в Германии, Тютчева только в 18-летнем возрасте попала в Россию. Стесненное материальное положение заставило её отца хлопотать о назначении дочери фрейлиной к супруге наследника престола Марии Александровне. Анна Федоровна стала не только фрейлиной, но и воспитательницей сначала великой княгини Марии, а затем младших сыновей Александра II — Сергея и Павла.

Попавшая после возвращения в Россию в окружение славянофилов, Тютчева осталась верной этому течению мысли до конца жизни. Со всем пылом неофитов она и при дворе пыталась вести пропаганду славянофильских идей. Это плюс бескрайнее обожание, с которым Анна Федоровна относилась к царской чете, со временем стали обузой для любимых ею Александра и Марии. В 1866 г. она, выйдя замуж за известного славянофила И.С. Аксакова, навсегда рассталась с императорской семьей, к взаимному облегчению обеих сторон.

{22} III отделение с.е.и.в. канцелярии было образовано в 1826 г. и включило в себя особую канцелярию Министерства внутренних дел, тайную агентуру и жандармерию (единый Отдельный корпус жандармов был сформирован в 1836 г.). Первоначально личный состав III отделения насчитывал 16 человек, обслуживавших четыре экспедиции (наиболее секретные политические дела вела 1-я экспедиция, которой и была подчинена тайная агентура). Для удобства выявления «неблагонадежных» граждан и наблюдения за ними империя была поделена на восемь жандармских округов, во главе которых стояли высшие жандармские чины. Округа распадались на отделения, включавшие в себя две-три губернии.

Штат III отделения никогда не был велик. В 1857 г. один из современников записал в дневнике: «Вчера в Знаменской гостинице собралось все III отделение, вероятно, чествовали кого-то из начальства. Выпили на 30 человек 35 бутылок шампанского, кричали “ура”». Сила отделения была не столько в этих любителях шампанского, сколько в широкой сети тайных агентов, доносы которых и наводили ужас на российское общество, заставляя его в каждом знакомом и незнакомом подозревать шпиона.

{23} О вопиющих безобразиях при организации снабжения русских войск во время Крымской войны сохранилось много свидетельств. Например, М.А. Вроченский писал в воспоминаниях «Севастопольский разгром», вышедших в Киеве в 1893 г.: «…о снабжении же наших войск теплой одеждой в это время (осень 1854 г. — Л.Л.) ещё никто и не помышлял… наши солдатики всю зиму пробавлялись в своих истасканных шинелишках, добавляя к ним, и то на собственные гроши, рогожи, которые надевали на себя в виде ризы на плечи, а во время дождя даже на голову, образуя огромный башлык… Этот наряд приводил в недоумение неприятелей, никак не могших решить вопроса — что это за особый род военного костюма…»

Или воспоминания Е. Арбузова: «Зачастую приходилось по три дня не иметь ни сена, ни овса; сухари и крупа выдавались людям неаккуратно…» А вот ещё из «Моих воспоминаний» А.И. Дельвига: «Слабость русской пехоты Буэ (французский генерал в Крыму. — Л.Л.) приписывал дурной пище и бивакам открытым и недостатку карабинов Минье».

О пище говорил с большим удивлением: «Cухари из черного хлеба и вода — вот и все, что едят наши… Многие из русских дезертиров показывают, что бежали по причине голода».

——— • ———

назад  вверх  дальше
Содержание
Книги, документы и статьи